Зимняя роза
Шрифт:
— А, милорд, — приветствовал он его с наигранным энтузиазмом, входя в гостиную. — Вижу, вы уже устроились, как дома.
— Едва ли, — прозвучал короткий ответ.
Мэр в смущении посмотрел на лорда Сэкстона, не зная, как среагировать на это.
— Я полагаю, вы прибыли сюда, чтобы пожаловаться на мою девочку. — Он поднял руку вверх, как бы заявляя о своей невиновности. — Что бы она там ни натворила, это не моя вина. Виновата ее мать. Забила девчонке голову разной ерундой. Вся эта учеба, эти цифры… все
Когда лорд Сэкстон заговорил, то в голосе его было не меньше льда, чем в дыхании северного зимнего ветра:
— Вы очень продешевили с нею, мэр. Сумма в пять тысяч фунтов — лишь жалкие крохи от того, что я был готов заплатить. — В вырвавшемся коротком смешке не было слышно иронии. — Но это уже ваши потери. Дело сделано, а я получил то, что хотел.
Эйвери медленно опустился в стоящее позади него кресло и захлопнул отвисшую челюсть.
— Вы имеете в виду… вы бы… заплатили больше за эту девчонку?
— Я без колебаний выложил бы вдвое больше.
Мэр осмотрел комнату, внезапно почувствовав себя несчастным.
— Что же это… я бы разбогател.
— На вашем месте я бы слишком не расстраивался. Богатства вряд ли хватило бы надолго.
Эйвери пристально посмотрел на него, не в состоянии уловить, как конкретно его оскорбили.
— Если вы не собираетесь изложить мне свои претензии, то зачем же вы приехали?
— Я хотел сделать заявление о нападении на мою карету.
Заметив удивление на лице собеседника, лорд Сэкстон пояснил:
— Я возвращался из Уэркингтона с супругою, когда нас попытались атаковать разбойники с большой дороги. К счастью, я был готов встретить их.
— На вашу карету, милорд?
— Да, на мою карету.
— Вы говорите, что ждали их?
— Не в тот момент, однако я догадывался, что рано или поздно они попытаются захватить мою карету.
— Судя по тому, что вы здесь и рассказываете об этом, вы отбили их.
— Двое разбойников были убиты, а остальные, как я полагаю, сильно напуганы.
— Мне об этом ничего не известно.
— Для мэра вы не очень хорошо информированы.
Эйвери вспыхнул от жгучего гнева, но, почувствовав на себе холодный, недрогнувший взгляд, который, казалось, пронзил его насквозь, тут же утратил свой кураж:
— Докладывать мне о том, что происходит здесь, входит в обязанности шерифа.
— В таком случае мне, вероятно, лучше обратиться к шерифу. — В голосе лорда Сэкстона по-прежнему не ощущалось сердечности. — Однако я полагал, вам было бы интересно узнать о том, что с Эриенн все в порядке.
— Ну… у нее как будто всегда все в порядке. Я о ней слишком не беспокоюсь. Она сильная… и упрямая.
Рука в перчатке еще крепче сжала набалдашник трости, и прошло продолжительное время, прежде чем лорд Сэкстон принял решение ответить:
— Редкий отец выказывает столько
— А? — Теперь был озадачен Эйвери.
— Да нет, ничего. — Лорд Сэкстон поднялся. — Я ухожу. У меня дела в Йорке.
— А… сударь, — начал Эйвери и резко откашлялся, — Я вот думал, что, может быть, поскольку вы муж моей девочки и все такое, вы смогли бы поделиться несколькими фунтами с бедной семьей. Нас преследуют неудачи, меня и моего мальчика, и мы остались почти без денег. Нам пришлось продать старину Сократа… а раз вы говорите, что были готовы заплатить больше…
— Я отложил сумму для вашей дочери. — Голос его светлости был резок. — Если она решит помочь вам, то вправе поступить так, но без ее разрешения я вам больше ничего не дам.
— Вы позволяете женщине решать дела за вас? — в изумлении выпалил Эйвери.
— Ее семья — это ее дело, — резко ответил лорд Сэкстон.
— Она очень сердится на меня с тех пор, как я продал ее.
— Это, мэр, ваша проблема, а не моя.
Спустя менее получаса после того, как ландо лорда Сэкстона выехало по восточной дороге, ведущей к Йорку, по южной дороге из Уэркингтона в город въехал усталый Кристофер Ситон. Он отвел своего не менее выбившегося из сил коня в конюшню позади постоялого двора, где попросил мальчика проявить особую заботу о животном и в качестве вознаграждения бросил ему блестящий двухпенсовик.
Кристофер не успел и шагу сделать из конюшни, как почувствовал, что в его рукав вцепились чьи-то пальцы. Он оглянулся и обнаружил, что за ним поспешает Бен с широкой и отчасти ущербной улыбкой на красном лице.
— С неделю уже вас не видел, сударь, — ухмыльнулся старый моряк. — Старина Бен беспокоился, не отправились ли вы на встречу со своим Создателем. Заняты были?
— Ездил посмотреть свои корабли в Уэркингтоне, — не останавливаясь и не замедляя шаг, рассмеялся Кристофер и толкнул дверь гостиницы. — Молодыми умирают только хорошие люди, Бен. А нам с вами предстоит увидеть еще не один закат.
Они прошли через короткий коридор, который вел в общий зал, и двинулись к столу возле окна. Глаза у Молли разгорелись, когда она узнала высокую фигуру. Она повела плечом так, что кофточка сползла с него и повисла у нее на груди, и застенчиво улыбнулась Кристоферу, когда тот велел ей жестом принести два эля. Через минуту она была тут как тут, пустив по столу переполненные высокие кружки.
— Я уж думала, что вы покинули Мобри навсегда, сударь, — тихонько пропела она, упершись расставленными руками в стол и наклонившись вперед, выставляя напоказ только для Кристофера свои зрелые формы. — Я бы так грустила, если б вы не вернулись…