Зимняя сказка в Венеции

Гордон Люси

У внутренних ворот их встретил служащий, который уточнил с Винченцо детали.

Они были единственными близкими, провожавшими умершего в последний путь. Во время службы Джулия не отрывала глаз от гроба, на крышку которого они с Винченцо положили цветы.

Настало время перенести гроб на постоянное место упокоения. Гробы помещались в узкие склепы, построенные один над другим, до десяти в высоту. Наружный конец склепа закрывался мраморной доской с именем и портретом покойного.

Элена

была в четвертом ряду, ее портрет было легко увидеть. Она была очень похожа на отца особенно сияющей улыбкой.

Гроб Пьеро медленно вдвинули в склеп, затем установили доску на место.

– Прощай, – прошептала Джулия. – И спасибо тебе за все.

– Я хочу поставить свежих цветов сестре, – сказал Винченцо.

Они шли вдоль длинных, украшенных цветами стен, пока Винченцо не остановился, показывая куда-то.

– Здесь Бьянка, – сказал он. – А рядом с ней – ее муж.

Джулия запрокинула голову, но не смогла как следует рассмотреть портреты.

– А как тут забираются на такую высоту, чтобы поставить цветы? – поинтересовалась она;

– Где-то здесь есть лестница.

Он зашел за угол и вернулся, везя стремянку на колесиках, достаточно высокую, чтобы подняться до верхних уровней. Джулия рассматривала лицо его сестры. Выражение мягкости и доброты на лице у Бьянки мгновенно вызвало к ней симпатию.

– Мне не нравился ее муж, – признался Винченцо, – но она его любила. Они прожили вместе только четыре года до того, как погибли.

– Почему он тебе не нравился?

– Скользкий он был какой-то. Это у него и на лице написано.

Джулия снова запрокинула голову, стараясь рассмотреть лицо мужчины, частично скрытое цветами.

Внезапно женщина ощутила, будто сам воздух вокруг нее содрогнулся. Она схватилась за лестницу, чтобы не упасть.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил Винченцо.

– Мне надо подняться наверх.

– Зачем? В чем дело?

– Посмотреть вблизи.

Двигаясь словно в ночном кошмаре, Джулия стала подниматься по ступенькам, не сводя глаз с лица мужчины, которое видела все лучше и лучше.

Она сделала глубокий вдох. Должно быть, это какая-то жуткая ошибка.

Но никакой ошибки не оказалось. Выгравированное на мраморе лицо было лицом ее мужа.

Она услышала голос Винченцо, окликающий ее откуда-то издалека. Постепенно окружающий мир перестал вращаться, и она поняла, что сидит на лестнице и что ее дико трясет.

– Ради всего святого, что случилось? – в ужасе спросил он.

– Это он, – с трудом проговорила она. Зубы ее стучали.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Мой муж, Брюс. Это он там на портрете.

– Джулия, ты переутомилась.

– Говорю тебе, это он! – Джулия заставила

себя встать на ноги. – Дай мне посмотреть еще раз.

– Хорошо, смотри – и увидишь, что это просто случайное сходство.

Она вернулась на верхнюю ступеньку и стала пристально рассматривать изображение, все еще надеясь, что ошиблась. Но сомнений больше не оставалось. Это то самое, ненавистное ей лицо. Она молча спустилась вниз и села на ступеньку, чувствуя, будто превращается в ледышку.

– Это Брюс, – медленно проговорила она. – Как он оказался здесь?

– Джулия, по-моему, ты ошибаешься. Ты не видела его много лет, и твои воспоминания искажены ненавистью.

– Я в состоянии его узнать, – раздраженно возразила она. – Надо же было так глупо утопить его фотографии! Если бы они у меня были, ты бы сам увидел. Это он.

Винченцо резко втянул в себя воздух. Если Джулия права, то получается такая чудовищная вещь, осмыслить которую он пока не в состоянии.

– Я что-то не могу взять в толк, – медленно сказал он. – Я знаю его как Джеймса Кардью. Он приехал сюда пять лет назад.

– Он был один?

– Джулия…

Она до боли вцепилась в его руку.

– С ним кто-нибудь был? Говори же.

– С ним была маленькая девочка.

– Возраст?

– Около трех лет.

– Голубые глаза, светлые волосы с небольшой рыжинкой?

– Да.

– Это моя дочь. Где она?

– Mio Dio! – в ужасе прошептал он. – Как такое могло случиться?

– Где она?

– Сейчас живет со мной.

– Я должна ее видеть.

Он схватил ее за руки.

– Подожди! Это не так просто.

– Она – моя дочь. Я ее мать. Что может быть проще?

– Но ты не можешь подойти к ней и сказать, кто ты такая. Она думает, что ты умерла.

– Умерла?..

– Джеймс сказал нам, что он вдовец. Девочка этому верила. За несколько лет она привыкла к этой мысли. Для нее это – реальность. Джулия, постарайся понять.

Она бессильно прислонилась к лестнице.

– Я считала, что не смогу ненавидеть его еще больше, чем уже ненавидела, – прошептала Джулия. – Но он все-таки приберег для меня еще один, последний фокус.

По туннелю из цветов к ним подходили другие посетители кладбища. Винченцо протянул ей руку.

– Пойдем поищем какое-нибудь другое место.

Они нашли скамью под аркадой в дальнем конце и тихо посидели несколько минут, ошеломленные случившимся. Вдруг Джулия заметила, что Винченцо смотрит в ту сторону, откуда они пришли и где перед мемориальными досками Бьянки и ее мужа остановились пожилая женщина и маленькая девочка. Женщина толкала перед собой прогулочную коляску, в которой спал малыш.