Зимняя война 1939-1940

Вехвиляйнен Олли

Драксу рекомендовали обсуждать военные планы "на чисто гипотетической основе". Э. Галифакс определил то, что в конечном итоге явилось камнем преткновения на переговорах, – "с твердостью отвергать" любое предложение об участии Англии и Франции в согласовании необходимых мер по защите от германской агрессии с Польшей и Румынией ²³. Драке выполнил это указание, хотя и в несколько изменившейся обстановке.

Недавно в архивах найдена запись К.Е. Ворошилова, которая, видимо, являлась инструкцией для советской делегации:

1. Секретность переговоров с согласия сторон.

2. Прежде всего

выложить свои полномочия о ведении переговоров с англо-французской военной делегацией о подписании военной конвенции, а потом спросить руководителей английской и французской делегаций, есть ли у них также полномочия от своих правительств на подписание военной конвенции с СССР.

3. Если не окажется у них полномочий на подписание конвенции, выразить удивление, развести руками и "почтительно" спросить, для каких целей направило их правительство в СССР.

4. Если они ответят, что они направлены для переговоров и для подготовки дела подписания военной конвенции, то спросить их, есть ли у них какой-либо план обороны будущих союзников, т.е. Франции, Англии, СССР и т.д. против агрессии со стороны блока агрессоров в Европе.

5. Если у них не окажется конкретного плана обороны против агрессии в тех или иных вариантах, что маловероятно, то спросить их, на базе каких вопросов, какого плана обороны думают англичане и французы вести переговоры с военной делегацией СССР.

6. Если французы и англичане все же будут настаивать на переговорах, то переговоры свести к дискуссии по отдельным принципиальным вопросам, главным образом о пропуске наших войск через Виленский коридор и Галицию, а также через Румынию.

7. Если выяснится, что свободный пропуск наших войск через территорию Польши и Румынии является исключенным, то заявить, что без этого условия соглашение невозможно, так как без свободного пропуска советских войск через указанные территории оборона против агрессии в любом ее варианте обречена на провал, что мы не считаем, возможным участвовать в предприятии, заранее обреченном на провал.

8. На просьбы о показе французской и английской делегациям оборонных заводов, институтов, воинских частей и военно-учебных заведений сказать, что после посещения летчиком Линдбергом СССР в 1938 г. Советское правительство запретило показ оборонных предприятий и воинских частей иностранцам, за исключением наших союзников, когда они появятся ²⁴.

Запись Ворошилова свидетельствует, что в Москве либо знали, либо "просчитали" позицию британской стороны. Сопоставление инструкций не оставляет сомнения в том, что вероятность компромиссного решения была маловероятна.

Весьма расплывчатой была инструкция французской делегации (ее возглавлял генерал Ж. Думенк), но в целом занятая ею позиция отражала стремление заключить военную конвенцию с СССР.

Бесперспективность переговоров стала очевидной при обсуждении вопроса о пропуске советских войск в случае начала германской агрессии через территорию Польши, что было необходимо для организации эффективной защиты не только советских границ, но и самой Польши. 14 августа К.Е. Ворошилов предложил Драксу и Думенку разъяснить их точку зрения по этому принципиальному вопросу.

В ночь с 14 на 15 августа Сидс направил в Лондон срочную телеграмму: "Французский посол и я обсуждали с главами миссий ситуацию, создавшуюся в результате встречи с советской

делегацией. Он и я пришли к выводу, что русские поставили сейчас вопрос, от которого зависит успех или провал переговоров… Мы считаем, что советская делегация будет твердо стоять на этой позиции и всякие попытки поколебать ее приведут к такому же провалу, как это неоднократно имело место в ходе наших политических переговоров… Наше предложение заключается в том, чтобы французский генеральный штаб вступил в контакт с польским генеральным штабом и получил на то согласие… Прошу подчеркнуть необходимость особой срочности и исключительной секретности" ²⁵.

15 августа, излагая на переговорах план военного сотрудничества трех держав, начальник Генерального штаба Красной Армии сообщил, что СССР готов выставить против агрессора в Европе 136 дивизий, 5 тыс. тяжелых орудий, 9-10 тыс. танков, 5-5,5 тыс. боевых самолетов ²⁶. В этой связи нередко возникает вопрос об оценках боеспособности Красной Армии, на которую опирались западные державы в ходе переговоров. Он возникал в ходе московских переговоров неоднократно и был, как правило, вызван размышлениями о последствиях сталинских репрессий. Донесения военных атташе Франции (а также США) из Москвы однозначно указывали на сохранившуюся боеспособность Красной Армии и силу ее как эвентуального союзника.

Несколько иной была оценка У. Сидса. Он сообщал в Лондон 6 июня: а) Красная Армия в настоящее время предана режиму и будет, если получит приказ, вести войну как наступательную, так и оборонительную; б) она понесла тяжелые потери в результате "чисток", но будет серьезным препятствием в случае нападения; в) в наступательной войне ее ценность значительно ниже, но вероятно, ее начальное продвижение в глубь Польши; г) Красная Армия считает войну неизбежной и без сомнения напряженно к ней готовится ²⁷.

Характерна позиция подкомиссии английского Комитета начальников штабов, в состав которой входили заместители начальников штабов всех трех видов вооруженных сил Великобритании, – органа, по английским меркам, весьма компетентного в таких делах. В их докладе, представленном кабинету министров 17 августа 1939 г., в частности, говорилось: "Сейчас не время для полумер и все усилия должны быть направлены на то, чтобы склонить Польшу и Румынию к согласию разрешить использование их территорий русскими силами; по нашему мнению, единственно логичным является предоставление русским всех средств для оказания помощи с тем, чтобы использовать максимум их сил на стороне антиагрессивных держав. Мы считаем исключительно важным пойти навстречу в данном вопросе, а в случае необходимости оказать сильнейшее давление на Польшу и Румынию с тем, чтобы добиться их согласия отнестись к этому положительно… совершенно ясно, что без быстрой и эффективной русской помощи поляки не имеют надежд на то, чтобы выдержать германское наступление на суше и в воздухе продолжительное время. Это же относится и к румынам, за тем исключением, что это время будет для них еще более ограниченным; заключение договора с Россией представляется нам лучшим средством предотвращения войны. Успешное заключение этого договора будет, без сомнения, поставлено под угрозу, если выдвинутые русскими предложения о сотрудничестве с Польшей и Румынией будут отклонены этими странами…