Зимняя жена
Шрифт:
Аки с его непредсказуемым темпераментом и вспышками злобы напугал меня до ужаса, а тот факт, что даже охрана Курха оказалась бесполезна перед ним, лишь подогревал мою панику.
— Он был здесь, да? — дух встревоженно вглядывался в моё лицо.
Я кивнула.
— Я велела ему убираться отсюда. Сказала, что не хочу слушать его. А он словно взбесился.
— Он что-то сделал тебе? Ты в порядке?
Я только сильнее прижалась к мужу.
Курх на руках внёс меня в дом, опустил на кровать. Лицо его было хмурым, губы сжаты.
— Оставайся здесь. Я
Курх встал, разжимая объятия, и паника вновь ледяной рукой стиснула мне сердце. Лишь в присутствии мужа я чувствовала себя в безопасности, а сейчас он вновь собирался оставить меня одну.
— Разреши мне поехать с тобой! Я не могу сидеть здесь, пока ты…
Курх покачал головой с видимым сожалением.
— Хотел бы, да не могу. Я пойду один путями, не доступными смертным.
Только так я смогу настигнуть его. Жди меня здесь, никуда не выходи. Веры, духи-медведи, встанут вокруг дома. Я вернусь быстро.
Я кивнула — а что мне оставалось делать. Кут прыгнул ко мне, потерся о щеку.
— Ну вот, мне есть, кому тебя доверить, — скупо улыбнулся Курх. Было видно, что он хотел успокоить меня, но мы оба понимали, что ситуация с Аки зашла слишком далеко.
Бросив на меня прощальный взгляд, Курх обернулся вороном и вылетел во двор. Дверь за ним захлопнулась, оставляя меня одну, в темноте и неизвестности.
*
Я, верно, ненадолго заснула, хотя не знаю, как мне это удалось. Проснулась лишь в сумерках от жуткого холода. Нетопленный дом выстудился, а выйти во двор за поленьями было боязно. За щелями ставен я видела силуэты духов- охранников, едва различимые в тусклом свете.
Курха все ещё не было. Я поплотнее закуталась в шкуры и притянула поближе Кута за тёплый бок, уговаривая себя уснуть в надежде, что после пробуждения увижу вернувшегося мужа.
Я не верила, что с ним может случиться что-то непоправимое. Не позволяла себе думать, что он может и вовсе не вернуться.
Шорохи и метания теней снаружи дома ворвались в моё сознание, разом заставляя вскинуться в постели, прижимая к груди дубленую шкуру. Кут, спрыгнув на пол, зашипел, ощерился, замер, не сводя взгляда с двери, готовый к атаке.
Я затаила дыхание, прислушиваясь.
Глухие удары, рычание, сопение. Там, снаружи, охранники с боем встретили незваных гостей. Или гостя. Я не знала, сколько волков сцепились сейчас с охранниками-берами, но одного из них уж точно смогла бы узнать. Аки, которого сейчас тщетно ищет Курх. Аки, которому я отказала в помощи. Аки, считающий, что ни я, ни муж ничего не можем дать серединному миру.
Значило ли это, что в нас самих и вовсе нет нужды?
Внезапно дом показался мне тесной маленькой клеткой. Темнота давила, не хватало воздуха. Как есть, в лёгком платье и нижней рубахе, я выскользнула из кровати и бросилась к двери. Кут побежал за мной.
Перед самым крыльцом катались по двору, то и дело сплетаясь в
Крыльцо выглядело изрядно побитым, доски шатались, а резные перила валялись на земле грудой щепок.
Я в ужасе зажала себе рот руками, чтобы не закричать. Умом я понимала: мне бы уйти, закрыть засов, спрятаться в доме. Как знать, может и не выйдет у Аки справиться с берами, наделенными силой матерых медведей. А там и Курх подоспеет на помощь. Но от страха я словно приросла к крыльцу.
Конечно же, Аки почуял меня. Рванулся вперёд, поднырнул под тяжелую лапу моего охранника, вскочил на крыльцо. Я неловко отшатнулась и полетела вниз через пролом в перилах.
Волк прыгнул следом.
Он навис надо мной, так близко, что я чувствовала морозное дыхание, вырывавшееся из его пасти. А потом он наклонился ещё ниже и сказал всего лишь одно слово:
— Беги.
И я побежала.
Я не могла думать. Не чувствовала ни боли ни холода. Не вспомнила ни о Куте, ни о берах-охранниках, ни о муже и его предупреждениях. В тот момент, когда волчья морда, ощерившись в хищном оскале, нависла надо мной, рассудок отключился, и древние как сама жизнь инстинкты, заставляющие спасаться, бежать как можно дальше от опасности, вздернули меня на ноги, и я бросилась прочь. От волка, от дома, от яростной схватки.
В туман.
Серо-серебристая мгла окутала меня, ослепляя и вмиг лишая всякого чувства направления. Я словно попала в снежную бурю, с той лишь разницей, что не было сбивающего с ног ветра. И никакой надежды переждать буйство стихии. Попав в туман, теряешься в нем навсегда.
Я задрожала. Стоило мне лишь немного прийти в себя, как ощущения вернулись, накрыли разом. Закололо в боку после быстрого бега, одежда отяжелела, пропиталась влагой.
Я вдруг поняла, что стою по щиколотку в ледяном тумане, и я в тонких сапожках, в одном лишь лёгком домашнем платье. И Зимой, ночью, в лютый мороз, мои шансы выбраться живой истаивают с каждым мгновением.
Щеки обожгло слезами, соленые дорожки застыли колючими льдинками. Глупая, глупая девчонка! Что заставило меня покинуть крепкие стены и сунуться на злополучное крыльцо, в гущу схватки? Почему я побежала в туман, позабыв о том, как пугал он меня своей неизвестностью, как резко, зло оттолкнул меня Зимний дух, почувствовав, что я оказалась слишком близко к опасной границе? Как забыла я слова Курха о том, что человек не может свободно ходить между мирами, и только он да вездесущий Волчий Пастырь способны преодолеть завесу? И отчего я вообще решила, что Аки, каким бы лживым и недобрым он ни был, действительно причинил бы мне вред? Он преломлял со мной хлеб и ел за одним столом. В мире духов это не пустой звук.