Зинаида Серебрякова. Мир ее искусства
Шрифт:
С 1906 года началось яркое десятилетие в творчестве Зинаиды Серебряковой, связанное с любимым ею Нескучным. Она стала живо интересоваться укладом жизни крестьян и одновременно оттачивала свои навыки в портретном и бытовом жанрах.
В Серебряковой удивительно гармонично сочеталось западное и русское. Ее отец был убежденным русофилом и всех своих детей приучал любить русскую крестьянскую жизнь. Поэтому уже с раннего детства Зинаида не только рисовала крестьян, но и участвовала в деревенских праздниках, играла с детишками, а позже и своих детей отпускала играть вместе с крестьянами. В семье Серебряковой прекрасно сочетались католические и православные традиции, тем более что до 1918 года разделения на старый и новый стиль не существовало и, к примеру, Рождество католики и православные отмечали в один день — 25 декабря. Впрочем, свидетельств того, что Серебрякова регулярно посещала церковь, не сохранилось, и хоть она была крещеной, но, вероятно, активного участия в церковной жизни не принимала.
Как верно подметил Сергей Эрнст, «здесь, в деревенском уединении, сложилось дарование художницы, здесь она нашла „свою линию“, свои темы, свои краски… И загадкой остается, почему Серебрякова, принадлежавшая к двум художническим семьям определенно западного направления, только что пережившая „парижские восторги“, с таким самозабвением отдается
26
Эрнст С. З. Е. Серебрякова. Петроград, 1922. С. 13.
В конце апреля того же 1906 года Серебрякова выехала в курскую усадьбу одна, в мае к ней присоединились Екатерина Николаевна и муж Борис, сдавший экзамены в институте. 26 мая у Зинаиды и Бориса родился сын, которого назвали в честь отца художницы Евгением. Все были рады появлению первенца и называли его Бинька. В начале сентября все переехали, как обычно, в Петербург в дом Бенуа. Борису нужно было посещать институт, Зинаида благодаря помощи няни могла ходить в театры и на выставки. Например, сохранилось свидетельство, что 4 декабря она слушала Лакме Лео Делиба с Федором Шаляпиным в главной партии Нилаканты. В феврале 1907 года она жила с простудившимся младенцем на даче в Кушелевке у своей двоюродной сестры Елены Матвеевны Шмеллинг (дочери Камиллы Николаевны Бенуа).
З. E. Серебрякова с сыном Евгением. 1906
Лето 1907 года Серебряковы опять проводят в Нескучном. Как обычно, один из наиболее ярких дней в году — 21 мая, день равноапостольных святых Константина и Елены, когда в селе, по словам Николая Лансере, устраивался «Храмовой праздник, ярмарка у церкви (это рядом с домом), вся деревня приходит разряженная, девки в лентах, парни в свитках, подпоясанные яркими кушаками» [27] . Николай привозит сестре новую порцию красок (цинковые белила, кадмий, кармин, краплак, индийскую желтую и др.), которые она с радостью использует для портретов. Пишет разнообразные автопортреты (Автопортрет в черном платье с белым воротником), в том числе впервые обыгрывая тему зеркала (Автопортрет за столом, в котором изобразила себя со спины), портрет няни, А. Н. Криветченко (Таганрогская картинная галерея). Но главное событие лета — рождение сына Александра 25 августа (по ст. ст.).
27
Письмо жене от 19 мая 1907 г.; цитируется по: Николай Лансере. Архитектура, акварель, письма. М., 2016. П. 16.
Летом 1908 года Серебрякова исполнила много портретов: мужа, сыновей, знакомых (например, Ольги Щегловой, сестры управляющего имением). Много времени уделяла она и пейзажу, прекрасно передавая в темпере и акварели тонкие оттенки (Молодой фруктовый сад, Зеленя осенью и др.). Усадебная жизнь в этом году была особенно активной. Борис Серебряков и его товарищ по институту Евгений Эйгель нивелировали берег Муромки, Владимир Зеленков (муж сестры Екатерины) и другой товарищ Бориса Александр Лютц столярничали. Зинаида нянчила детей, шила, занимались рисунком и живописью, но никому свои работы не показывала, вероятно, потому, что от природы была застенчива и стеснительна; кроме того, она неуверенно себя чувствовала рядом со старшими братьями, которых считала большими профессионалами, и дядей Александром Бенуа, к тому времени уже знаменитым художником, основателем «Мира искусства». Устраивали в усадьбе и домашние спектакли, и воскресные танцы, в которых принимали участие крестьяне.
В Нескучном, на пленэре. У мольберта З. Е. Серебрякова, слева Б. А. Серебряков с сыном Евгением. 1907
Часть лета 1908 года, до строительства нового удобного дома в усадьбе Усть-Крестище по проекту Николая Лансере (построен в 1910 г., как и в Нескучном, не сохранился), Евгений Лансере с женой провели в Нескучном. Как писал Евгений дяде Александру Бенуа, «мы струсили холеры и решили отсидеться в Нескучном. А я и рад, — но только на этот раз не из-за хозяйничанья, а ради работы, живописи» [28] . Именно в Нескучном в сентябре Евгений Лансере начал разрабатывать панно для дачи Якова Жуковского Новый Кучук-Кой в Крыму, придумывал, «какою бы системою делать листву, траву и прочее. Ужасно удобно иметь все это под рукой», — продолжал он в том же письме дяде. Основные работы по созданию настенных орнаментов и панно проходили уже в 1909–1911 годах. Но идея использования растительных мотивов была найдена в Нескучном. Полезным оказалось и сотрудничество Евгения с архитектором Иваном Жолтовским, автором проекта дачи Кучук-Кой, с которым он почти одновременно работал и над оформлением особняков Г. А. Тарасова (1909–1911) и Е. П. Носовой (неосуществленные эскизы 1910–1912 гг.) в Москве. Эти проекты в духе неоренессанса оказали огромное влияние на Серебрякову, также заинтересовавшуюся мифологическими композициями. В 1916 году она взяла заказ на создание панно для особняка знаменитой меценатки, супруги Михаила Морозова Маргариты Морозовой, построенного Жолтовским в Москве в Мертвом переулке (ныне Пречистенский пер.) в 1913–1915 годах. Это был один из редких проектов монументально-декоративной живописи художницы, к сожалению неосуществленный. Возможно, именно для него она создала много эскизов и этюдов карандашом, сангиной и темперой на темы Метаморфоз Овидия: Диана и Актеон, Нарцисс и нимфа Эхо, Даная.
28
Письмо Е. Е. Лансере А. Н. Бенуа от 26 сентября 1908 г.
З.
В 1908 году четыре работы Серебряковой были воспроизведены на открытых письмах (открытках) Общины Святой Евгении, оборотную сторону которых создал еще в 1903 году ее брат Евгений.
Община Святой Евгении, основанная в конце XIX века, была благотворительной организацией, ей покровительствовала Ее Императорское Высочество принцесса Евгения Максимилиановна Ольденбургская. Многие известные художники сотрудничали с общиной, а произведения Евгения Лансере начали печатать на открытках с 1904 года. Он привлек к работе и свою сестру, таким образом, впервые работы Серебряковой были воспроизведены именно на открытках общины. Среди этих работ — Типы Курской губернии. Девушка и Слепец, созданные еще в 1905 году. Четвертая работа — Табунщик (Пастушка с козлом) написана уже в 1906 году, по возвращении из Парижа. Но, несмотря на публикации, до 1910 года художница была малоизвестна.
1909 год стал для Серебряковой переломным. Она создала много мужских портретов, в том числе приехавших в Нескучное соучеников Бориса: Александра Лютца, Евгения Эйгеля, П. В. Давыдова. Однако в основном она писала пейзажи — летние, осенние, но главное — зимние, так как осталась на хуторе до начала февраля, а зима была ранняя (Дворик с индюками, Зимний пейзаж). Работа Табун лошадей замечательно передает любовь художницы к этим животным. Среди занятий этого года лаун-теннис (площадку подготовил Владимир Зеленков), музыкальные вечера (пианино и виолончель), праздники на свежем воздухе с участием крестьянских детей, елка в сельской школе (известны по воспоминаниям кухарки Василисы Никитичны Дудченко [29] ). Но основную часть времени Серебряковы были заняты хозяйством и творчеством. «Боря как ревностный хозяин весь день в поле, и Зика с ним и с красками, она такая же ревностная к рисованию…» [30] «У нее не было ни минуты свободной. Если даже она гуляла со своими детьми — и то делала зарисовки. В общем, она жила своей работой и находила в ней большое удовлетворение» [31] .
29
Зинаида Серебрякова. Письма. Современники о художнице. М., 1987. С. 229–231.
30
Из письма Е. Н. Лансере сыну Николаю от 15 июля 1909 г.; цитируется по: Зинаида Серебрякова. Письма. Современники о художнице. М., 1987. С. 56.
31
Зинаида Серебрякова. Письма. Современники о художнице. М., 1987. С. 230.
З. Е. Серебрякова. Загон. 1910. © Новосибирский государственный художественный музей
17 января 1910 года Серебрякова впервые участвовала в художественной выставке «Современный русский женский портрет» в редакции журнала Аполлон, на которой также были выставлены работы Льва Бакста, Михаила Врубеля, Елены Киселевой, Бориса Кустодиева, Константина Сомова, Леонида Пастернака и Валентина Серова. Сама Зинаида находилась в Нескучном, и Евгений Лансере показал ее более ранние работы, хранившиеся в Петербурге, — Автопортрет (1905) и Портрет моей няни (1908). В связи с этой выставкой о художнице впервые написали в каталоге и в газете Речь. Это было начало очень удачного для Серебряковой периода — времени ее широкого признания как самостоятельного оригинального мастера. Ее работы начинают обсуждать наряду с произведениями известных мастеров. Скульптор Мария Симонович в статье Петербургские художественные выставки, анализируя современный женский портрет, находит «общие черты изысканности, роднящие аналитические полотна В. Серова и элегически воздушный портрет К. Сомова, тонкий рисунок Н. Ульянова и мрачно тяжелый колорит Серебряковой» и далее пишет, что «они обусловлены скорей общностью технических приемов, специфическим для нашей эпохи ощущением линий и красок» [32] .
32
Московский еженедельник. 1910. № 12. С. 42.
Около 10 февраля 1910 года Зинаида Серебрякова приехала в Петербург с многочисленными работами, созданными за последние два года в Нескучном. 13 работ уже 20 февраля были по рекомендации брата Евгения выставлены на VII выставке «Союза русских художников» в Петербурге. Она располагалась в помещении дома Армянской церкви на Невском проспекте (д. 42). Это была крупнейшая выставка «Союза», вызвавшая ожесточенные обсуждения в прессе. Кроме Серебряковой, тогда в «Союзе» впервые выставились Константин Богаевский и Сергей Конёнков. Свои работы представили также Михаил Ларионов, Александр Яковлев, одногодки Серебряковой Георгий Лукомский и Георгий Якулов. Всего 72 экспонента и более 500 произведений. За месяц (до 20 марта) выставку посетило более 16 700 человек. В газете Речь Александр Бенуа писал, что «если смотреть на русское искусство с высоты птичьего полета, то видишь в настоящее время следующую картину: справа залегли отцветшие, засохшие, запыленные „старые школы“, посреди цветут „Союз русских художников“ и близкие к нему группы; слева еле видны побеги новых произведений». К «цветущим» он причислял работы Серова, Петрова-Водкина, Рериха, Юона, Чюрлёниса и своей племянницы Серебряковой. В то же время Бенуа критикует москвичей, попавших под «пагубное воздействие» французской моды — Матисса, Ван Донгена, Дерена и других «диких», а также «балласт» и «арьергард выставки», идущий «по следам передвижников». Статья вызвала разлад между москвичами и петербуржцами и выход последних из «Союза» в октябре 1910 года.