Злата. Жизнь на "Отлично!" 4
Шрифт:
Родительнице мой новый костюмчик очень понравился, однако одобряла она его ровно до того момента, пока не узнала, кто мне его приобрел.
— Зачем ты говоришь такую ерунду, Ир? Чего бы там ты себе ни надумывала, но о дочери я никогда не забывал. — сделав покерфейс, ответил папаша.
— Ага! — хмыкнула маман. — Охотно верю!
— Ирина Сергеевна, Анатолий Владимирович…возможно…возможно, ваши отношения оставляют желать много лучшего, но здесь и сейчас не стоит этого демонстрировать, иначе для Златы
Маман, поджав губы, отвернулась. Папаша же, засунув руки в карманы брюк, просто пожал плечами (мол, я тут совершенно ни при чем), после чего отошел в сторонку и уставился в окно. В этот момент дверь кабинета отворилась вновь, и та же самая девица…
— Проходите, пожалуйста!
…пригласила нас зайти.
В кабинете.
Честно сказать, комиссию эту я представлял себе несколько иначе. Ну там, большой овальный стол, за которым восседают несколько суровых светочей медицины, или что-нибудь в этом духе, но реальность оказалась несколько иной.
Столы, вернее, нечто вроде парт, в помещении действительно имеются. Две штуки с компьютерами, для тестирования детей, видимо, а также еще один, медсестренский, с ноутбуком и МФУ.
Присутствующие, а таковых оказалось четверо (двое мужчин и две женщины), не считая медсестры, расположились в креслах разных цветов, множество которых были расставлены в этом большом по площади помещении, как казалось, абсолютно хаотично, что создает слегка абсурдную обстановку.
Трое из них, две женщины и пожилой мужчина, были облачены в медицинские халаты, четвертый же, похожий на Шпака из советской комедии, как брат-близнец, оказался обделен оным. Видимо, он не сотрудник данного учреждения.
Ёкарный бабай! — оказалось непросто сдержать истерический смешок, когда как следует рассмотрел пожилого типа в белом халате, кажущегося, из-за огромного числа морщин, гораздо старше, чем он есть на самом деле, но мне все-таки удалось. — Так это же старый хрен Комаровский…
Я прикусил губу, силясь вспомнить, как зовут конкретно этого Комаровского, ибо там их было двое. Два брата…спокойствие, Злата, без мата даже про себя!..акробата, разнояйцевые близнецы.
…Яков Симеонович. — вспомнил, наконец, я.
Вот это встреча, блин горелый! У провидения определенно имеется чувство юмора, правда, весьма специфичное.
Наличие в этом мире братца Комаровского…как минимум одного из двоих…лишь добавляет ему, миру, изрядный такой штришок сюрреализма. И даже не потому…вернее, не только потому…что сидящий сейчас в этом помещении организм, с пожелтевшими от курева пальцами, там помер уже более года назад.
Это, как если бы некий сумасшедший художник смешал бы свои безумные краски, и начал бы творить… Здесь есть одно, зато нет второго, а третье — это вообще (может, все происходящее здесь, и правда, лишь последние фантазии гибнущего мозга?)…неважно, в общем.
Важно другое, если Яков Симеонович здесь и сейчас присутствует, возглавляя собравшуюся комиссию, а так оно, скорее всего, и есть (если главный тут не «Шпак»), то…
Конечно же, он, как и здешний
Внезапно заметил, что не только сам рассматриваю Якова, но и он неотрывно пялится на меня. И мне вдруг вспомнилась встреча с Забавой.
Она меня не знает… этого меня…но совершенно точно что-то тогда почувствовала, увидев!
А затем я как следует всмотрелся в его глаза…
Фу, бляха-муха! Старый похотливый ты мудак! Он же мою Злату даже не раздевает глазами, скотина, а натурально жрет! А значит, вкусы у него (вернее, у них, у обоих братьев-хрычей старых) ни черта здесь не изменились.
Моя память «заботливо» подкинула несколько эпизодов, о которых, впрочем, я бы предпочел не вспоминать.
Товарищ Григорий Комаровский, как он сам настаивал, чтобы его величали, являл собой живое воплощение коррупции, ибо, не уплатив ему «таксу» (его любимый термин), ничто не могло попасть на прилавки российских аптек или же в загашники больничек.
А помимо «таксы», никак нельзя было не «накрыть поляну», причем Гриша всегда таскал с собой на такие мероприятия Яшу. И пожрать на дармовщинку эти товарищи были горазды, и виски с коньячком (причем, само собой, самые лучшие, которые возможно достать) откушать. Собственно, в ресторане-то я с этим Яковом и познакомился.
Но это ладно, в конце концов, ресторан да банька — обычная практика при ведении дел. Однако помимо «поляны», для «шлагбаума» и его братца в обязательном порядке требовалось снять номер в хорошей гостинице вместе с vip-«девочкой», которую бы они, братцы эти, с их же слов, «в два смычка»…
В общем, дорогая проститутка была столь же неотъемлемой статьей расходов, как и «такса» с «поляной». Но дело не в этом. Совсем не в этом. Оба старых похотливых козла непременно желали, чтобы заказанная «девочка» была невысокой длинноволосой блондинкой, не старше двадцати пяти лет. Это у них, типа, фетиш такой был…
И судя по выражению рожи Комаровского, глаз на мою Злату он положил весьма основательно. От подобной мысли у меня начались, натурально, рвотные позывы.
— Значит, Петрова Злата Анатольевна с родителями… — Яков прекратил откровенно пялиться на меня и вместо этого принялся зачитывать вслух документы, которые держал в руках, после чего поднял взор на адвоката и его помощника. — А вы кем будете, молодые люди?
Адвокат представился.
— Понятно. — произнес Комаровский, поинтересовавшись. — И у вас, голубчик, конечно же, имеется при себе необходимая доверенность?