Златовласка (сборник)
Шрифт:
— Да, — проговорил я. — Джим, я звоню тебе потому что знаю, что у вас с Викки должно было быть подписано что-то вроде контракта…
— Имеешь в виду ее выступления у нас?
— Да. Ведь у вас был контракт, правда же?
— Тебе это нужно для чего-то определенного?
— Нет-нет. Я просто хотел узнать, кто из юристов представлял ее интересы. У нее был адвокат?
— Да, был.
— А ты мне можешь сказать, кто это был?
— Какая-то фирма из центра города, а уж название-то у них было и просто в дюжину имен. Так,
— А может быть Блэкстоун, Гаррис?
— Блэкстоун, Гаррис, точно.
— Блэкстоун, Гаррис, Герштейн, Гарфилд и Поллок?
— Да, вся эта компания, — подтвердил Джим.
— А тебе случайно не известно, кто именно там был адвокатом Викки?
— Очень сожалею, но этого я не знаю. Ведь все это было очень просто. Я вручил Викки экземпляры контрактов и попросил, чтобы ее люди взглянули на них, а через два дня она принесла их мне уже подписанными, — она прервался ненадолго. Теперь Шерман проснулся уже окончательно. — Мэттью, а как ты думаешь, кто это все устроил?
— Понятия не имею.
— Ее ведь забили до смерти, а?
— Да.
— Вот, сукин сын, — ругнулся Джим.
— Ну, Джим, — сказал я ему, — спасибо тебе за ценную информацию.
— Рад, что смог помочь тебе, — ответил Джим и положил трубку.
Я набрал номер Честного Эйба Поллока, с кем мне уже довелось разговаривать лишь вчера насчет одного из моих клиентов, собиравшегося купить винный магазин. Первое, что Эйб сказал мне в ответ на мое приветствие было:
— Ну поимей же совесть, Мэттью. Ведь на то, чтобы составить полную смету стоимости, требуется все-таки некоторое время.
— Я тебе звоню совсем по другому вопросу, — ответил я.
— Слава Богу, — сказал он, — но тогда давай, выкладывай все просто и доходчиво, не забывай, что еще очень раннее утро.
— Виктория Миллер, — начал я, — та женщина, что была убита в ночь на понедельник.
— И что из того?
— Я так понял, что ваша фирма просматривала контракт, который Викки Миллер собиралась заключить с „Зимним садом“. На выступление там.
— Впервые об этом слышу, — признался Эйб.
— А ты можешь разузнать, кто из ваших занимался тем контрактом?
— Мэттью, а ты знаешь, сколько юристов работает здесь у нас?
— Сколько же?
— Да я даже сам не знаю, — ответил Эйб, — но поверь мне, что очень много. А когда тебе нужно все это узнать?
— Сейчас.
— Твое „сейчас“ я как должен понимать: „сейчас — сей момент“ или „сейчас — через десять минут“, или может быть „сейчас — завтра утром“? Мэттью, ты все-таки потрудись оговорить сроки.
— Мне хотелось бы поговорить с ее адвокатом, Эйб. И если ты сможешь помочь мне найти его…
— Да что такого необыкновенного в этом концертном контракте? — Сам по себе он не столь уж и важен.
— А что же тогда?
— Важно, оставила ли она завещание или нет.
— Ты что, хочешь,
— Ты только выясни, кто из ваших представлял ее интересы, и тогда я уже стану надоедать исключительно ему, ладно?
— Подожди-ка, — сказал мне Эйб, — я оставлю тебя пока на линии, я не кладу трубку.
— Спасибо, поблагодарил я.
Я ждал.
Вошла Синтия с чашкой кофе для меня. На ней были темно-синие брюки в обтяжку, синие же лодочки на высоком каблуке и блузка нежно-голубого цвета. Я глядел на нее в крайнем удивлении; Синтия очень редко носила брюки в офисе, отдавая по большей части предпочтение юбкам, которые очень выгодно подчеркивали все достоинства ее стройных, покрытых золотистым загаром ног. Она поймала на себе мой взгляд.
— Что такое? — поинтересовалась она.
— Просто я несколько удивлен.
— А что, разве не хорошо?
— Да нет же, очень здорово, — поспешил успокоить я ее.
— Тогда в чем дело?
— Обычно ты носишь юбки…
— А это так, для разнообразия, — сказала она, передернув плечами. — А что, разве существует какой-нибудь регламент на этот счет?
— Нет, конечно.
— Ну ладно. А вот Фрэнк говорит, что я выгляжу просто потрясающе.
— А-а… так ведь они вообще ничего не понимает в женских ножках.
— Chacun son gout [18] , — заметила она. — Да, кстати, а ты знаешь о том, что ты все еще сидишь с телефонной трубкой в руке?
18
У каждого свой вкус (фр.)
— Это я жду Эйба Поллока.
— Его всегда приходистя ждать целую вечность, — проговорила она. — Сливок у нас больше нет, а поэтому я налила тебе туда „Дари-Рич“.
— Превосходно, спасибо, Син.
— Не за что, — ответила Синтия и выпорхнула из кабинета.
Я упорно продолжал ждать. Когда же Эйб наконец снова вернулся на линию, он сказал:
— Мэттью, кажется это займет еще некоторое время. У нас там наверху сейчас проводят большое совещание по поводу еще одной из наших многомиллионых сделок.
— Да-да, конечно.
— … и в данный момент я не могу никого вызвать оттуда. Ты в ближайшее время никуда не собираешься?
— Через двадцать минут мне нужно быть в банке „Трисити“.
— Хорошо, ведь это рядом с нами. Ты сможешь зайти сюда после того, как освободишься? А я к тому времени разузнаю, кто же все-таки занимался этим контрактом, и ты тогда сможешь переговорить непосредственно с ним самим.
— Я не смогу быть у вас раньше двенадцати-половины первого, Эйб.
— Меня там тогда уже не будет, я ведь очень рано обедую. Но, знаешь, я тогда оставлю для тебя записку, и еще я попрошу его дождаться тебя, идет?