Злая империя
Шрифт:
— Детка? — Я беру ее за плечи и слегка встряхиваю.
— Она много пила, — услужливо добавляет Эмми.
— Мне жаль. Мне жаль, — наконец говорит Стелла, беря себя в руки. — Это просто… нас спасло гребаное мороженое.
— Хорошо, — говорю я, притягивая ее обратно к себе и запуская пальцы в ее волосы, прижимая ее лицо к своей груди.
Проходит максимум тридцать секунд, прежде чем ее смех превращается в слезы, и она цепляется за меня так, словно никогда не хочет отпускать.
Мне знакомо это гребаное
— Хорошо, у меня есть напитки и печенье, — говорит Селена, ставя поднос на кофейный столик.
Дети, привязанные к Эмми, пробегают вперед и сразу же хватают стакан молока и домашнее печенье, когда Селена подходит к окну и задергивает шторы. Меня не должно удивлять ее хладнокровие в этой ситуации. Она замужем за Дэмиеном уже много лет. Она, должно быть, привыкла иметь дело с такого рода драмами.
— Дэмиен и Эван уже в пути.
— Мне так жаль насчет твоего дома, — говорит Стелла, поднимая голову с моей груди.
— Все в порядке, милая. Я просто рада, что никто не пострадал. Это были просто кирпичи и строительный раствор. В жизни есть гораздо более важные вещи.
Проходя мимо, она сжимает мое плечо в знак поддержки и опускается на диван со своими младшими детьми, притягивая их всех к себе, чтобы обнять.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Стелла
Я все еще сижу на коленях у Себа, обхватившего меня руками за талию, когда почти час спустя в дверь вваливаются остальные.
— Что, черт возьми, произошло? — Тео лает, его лицо пустое, но глаза темные от едва скрываемой ярости.
Селене удалось уложить своих младших обратно в постель около тридцати минут назад после того, как они были разбужены взрывом, а затем ревущими сиренами пожарных машин.
— Мне так жаль, Тео, — говорю я, но Себ предупреждающе сжимает мою талию. Он не хочет, чтобы я брала на себя ответственность за это, но давайте будем честными, это не было ударом по Тео или даже по Семье. Это было на мне.
Я та, кого они хотят убить.
— Это не твоя вина, принцесса. Ты ни о чем таком не просила, — говорит он, расхаживая взад-вперед.
— И ты тоже, и это был твой дом.
— Это просто ерунда, — говорит он, совсем как его мама не так давно. — Я просто чертовски рад, что тебя не было внутри. — Он бросает быстрый взгляд в сторону Эмми. — Любой из вас.
Глаза Эмми расширяются от удивления, но она ничего не говорит.
— Так что же произошло? Почему тебя не было внутри? — Он спрашивает, опуская свою задницу на другой конец дивана к Эмми, его глаза прикованы ко мне.
— Эмми захотела мороженого, и мы пошли в магазин, чтобы купить немного. Мы дошли до конца подъездной дорожки и… — Я машу рукой в сторону окна, хотя шторы все еще закрыты, поэтому
Тео поворачивается, чтобы посмотреть на Эмми, его глаза сужаются.
— Что? — шипит она.
— Хорошо, расскажи мне точно, как это произошло.
— Э… как я только что сказала.
— Так вы обе ушли вместе?
— Да. Ну, нет, — быстро добавляю я. — Я вернулась, чтобы взять свой сотовый, потому что оставила его на кофейном столике и…
Я замолкаю, удерживая взгляд Тео.
Черт.
— Ты действительно думаешь… — Я замолкаю, молясь, чтобы мы не думали об одном и том же.
— Он что думает? — Эмми срывается.
— Нико, — рявкает Тео. — Отвези Эмми домой, пожалуйста. И узнай расчетное время прибытия наших отцов.
— Что? Нет. Я не уйду. Нет. — Она вскакивает с дивана, выглядя совершенно оскорбленной даже этим предложением.
— Эмми, — рычит Тео, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее с опасным выражением на лице, которое, я уверена, заставило бы взрослых мужчин обоссаться. К сожалению, для него, моя подруга, как и я, ненормальная, и вместо того, чтобы отступить, она кладет руки на бедра и смотрит ему в глаза.
— Заставь меня, — шипит она на него, делая шаг ближе.
— Нико, — рявкает Тео, сжимая кулаки по бокам.
— Какого хрена? — Эмми визжит, когда Нико поднимает ее, как будто она весит не больше перышка, и перекидывает через плечо. — Нет. Я, блядь, не ухожу. — Она пинается и мечется, но я думаю, мы все знаем, что она не победит.
Никто не говорит, пока не хлопает входная дверь с их уходом.
— Братан, ты же не думаешь, что—
Громоподобные шаги заставляют вопрос Алекса резко оборваться, и не прошло и десяти секунд, как дверь в гостиную открылась, и внутрь вошли трое здоровенных мужчин.
Дэмиен, Эван и мой отец.
— Стелла, — выдыхает папа, все его тело расслабляется, когда его взгляд останавливается на мне.
— Я в порядке, — говорю я, отходя от Себа впервые с тех пор, как он здесь, чтобы я могла обнять своего отца. Его глаза бегают по мне, ища порезы и синяки. — Я в порядке. Я обещаю.
Его сильные руки обнимают меня, и он прикасается губами к моей макушке.
Тот же ошеломляющий прилив эмоций, который я почувствовала, когда Себ впервые ворвался в комнату, обрушился на меня.
Я могла умереть сегодня вечером. Мы обе могли бы. Если бы Эмми не хотела мороженого, мы были бы внутри, когда дом загорелся.
Или не мы?
Прав ли Тео? Это связано с Эмми?
Она ушла.
При этой мысли меня пробирает дрожь.
— Мой офис, — рявкает Дэмиен, пока папа все еще держит меня. — Мы найдем этого ублюдка. Сегодня вечером. Ему это не сойдет с рук.