Злая корча
Шрифт:
Здесь стоит вспомнить мало кому известного персонажа из буллы Иннокентия, которому было поручено курировать бизнес инквизиторов: «…поручаем вышеназванным инквизиторам, чтобы они и каждый из них, при помощи нашего возлюбленного сына Иоанна Гремпера, магистра из Констанцской епархии…». Сегодня мы почти ничего не знаем о деятельности Гремпера (Johannes Gremper), о нем сохранилось лишь несколько упоминаний в документах. Неизвестно, как он координировал, пропагандировал и развивал деятельность инквизиторов. Все же, учитывая, что Молитор (автор демонологического трактата, выпущенного на год-два позже «Молота») тоже из Констанца, почти одновременный выпуск двух самых тиражируемых демонологических трактатов, надо думать, не случаен. Так же, как и массовый выпуск гравюр с ведьмами немного позже. Создается явное впечатление о целенаправленном пиаре этой темы папством. Трактаты — для наиболее образованных, наглядные гравюры — для неграмотного народа. Мидельфорт не зря отмечал: «Несмотря на его последующую известность, полный мизогинии [468] Malleus Maleficarum пятнадцатого столетия был изложен на трудной латыни, и был поэтому доступен только для ученых» [469] . Ровно то же относится и к трактату Молитора.
468
Ненависть
469
Midelfort, H. C. Erik. Witch hunting in southwestern Germany, 1562–1684: the social and intellectual foundations. Stanford University Press, 1972. p. 5.
Почему же охота на ведьм не разгорелась сразу после выхода «Молота ведьм»? Даже во время эпидемии эрготизма 1486–87 годов? Потому что ни клир, ни светские власти, ни народ к этому еще не были готовы. Десятилетия понадобятся, чтобы светские власти и клир прониклись мудростью демонологических трактатов. Не только в том смысле, что ведьмы существуют, а осознанием того, что на этом можно неплохо заработать. К тому времени и народ, который под влиянием пропаганды начнет верить в злобных ведьм и демонов, этому уже не воспротивится, не устроит какое-нибудь восстание по такому поводу, а только скажет спасибо за заботу инквизиции и церкви о нем. Также отчасти дело в том, что конкретно эта эпидемия была не слишком типичной для Германии. Это был гангренозный эрготизм (по Гиршу, а судя по гравюре из трактата Молитора — все же смешанный), а не конвульсивный, который будет мучить страну в последующие столетия. Галлюцинации же присущи больше именно конвульсивной форме. При гангренозной — руки, ноги и члены отваливаются, а ведьм на метлах практически не наблюдается. Пока народ не «увидел» летающих ведьм вживую, и борьба с колдовством основывалась только на абстрактных суевериях, католический ведьмобизнес шел относительно вяло. Но главное — народ надо было убедить в абсолютной вредности ведьм. Без этого, даже «видя» ведьм, инквизиторов поддерживать никто не будет.
Со временем эта задача демонологов оказалось выполненной — удалось окончательно разделить в сознании народа «волшебство» и «колдовство». Волшебства больше нет, оно отдано христианским святым, а все «злое» колдовство — порча, непогода, гибель урожая и пр. — оставлено ведьмам, которых за это надо наказывать. Но раздел идет не по, условно, «белой магии» и «черной», а по другому признаку. Не вред и польза для жизни и благополучия человека будут критерием, а вред и польза для церкви. Христианские святые стали ответственны не столько за излечение болезней, сколько за наказание этими болезнями тех, кто ведет себя неправильно (богохульничает, не платит десятину и пр.). Молитва святому — это чаще не просьба о защите, а мольба о снятии проклятия, которое он же и наложил. Все болезни носят имена святых. И вовсе не от того, что святые эти болезни бескорыстно исцеляют по своей доброте. Откроем трактат Парацельса и посмотрим названия типичных средневековых заболеваний: «кара св. Кирилла», «месть св. Иоанна» и т. д. [470] Теперь страшно отзываться плохо о Боге, о дьяволе, о святых — только ведьмы остаются беззащитными. Но и их, виновниц всех несчастий, стоит уничтожать скорее, пока они не смогли отомстить.
470
Paracelsus (Theophrastus Bombastus von Hohenheim, 1493–1541): essential theoretical writings. (1589) // Paracelsus; Andrew Weeks. Volume 5 of Aries book series. BRILL, 2008. p. 775.
Вспоминать Сатану злым словом было так же опасно, как и злословить о святых, исцеляющих (или насылающих) недуги. Так, на Западе XV–XVII вв. были известны и опасны не менее сорока болезней, названных по имени святых, причем некоторые недуги приписывались сразу нескольким святым. Наиболее опасными и, видимо, наиболее известными были «огонь св. Антония» (гангрена), недуг св. Жана или св. Лу (эпилепсия), болезнь св. Акера или св. Матурена (безумие), болезнь св. Рока или св. Себастьяна (чума), недуг св. Фиакра (геморроидальные шишки), болезнь св. Мора или св. Жену (подагра). С давних пор в рассказах о чудесах подчеркивалось, что болезнь является отмщением оскорбленного чем-либо святого. Григорий Турский рассказывает, что некий человек, с пренебрежением отзывавшийся о св. Мартине и св. Марциале, оглох, ослеп и умер в безумии. На заре Нового времени рассуждения большинства людей оставались на уровне времен Григория Турского [471] .
471
Делюмо, Жан. Ужасы на западе: Исследование процесса возникновения страха в странах Зап. Европы, XIV–XVII вв. / Пер. с фр. М.: Голос, 1994. С.38.
Как нередко уже случалось в истории, процесс вскоре станет стихийным. Вот тогда колдуньям уже совсем не поздоровится. Сначала ведьм будут жечь из-за денег, затем в их существование искренне поверят и будут таким образом бороться с дьяволом, уничтожая сатанинские ведовские секты. Потом в свое существование поверят и сами «ведьмы». Инквизиция работала на самоокупаемости — классическое хозрасчетное предприятие, чья деятельность прямо зависела от постоянного пополнения рядов подозреваемых. Жертвы сами платили жалованье и чаевые судьям, судебным чиновникам, палачам, врачам, священникам, писарям, стражникам, обслуживающему персоналу. Охота на ведьм стала основным занятием для множества людей, наживавшихся на осужденных. Доход распределялся между священниками, судьями, врачами, писцами, помощниками в суде, палачами, охранниками, посыльными, заканчивая рабочими, рубившими лес для сожжения и сооружавшими эшафоты. Косвенную прибыль получали содержатели гостиниц и таверн от толпы, собиравшейся наблюдать за казнями. Бизнес средней руки превратился в развитую индустрию.
Но то сумасшествие, что началось позже, уже не могли объяснить даже сами инквизиторы. Впрочем, не совсем так — инквизиторы, конечно, объяснить могли, но исходя из своих представлений. Писал же инквизитор Никола Реми, что для него «необъяснимых фактов не существует», так как «то, что ненормально, принадлежит дьяволу». Поскольку такие представления были господствующими, то ведьм и колдунов будут жечь все — католики, протестанты, а особой жестокостью и массовостью прославятся князья-епископы. Жечь уже далеко не всегда будут ради прибыли. Одержимость ведовством, главным образом
472
Лозинский С. Г. История папства. М.: АН СССР, 1961. С. 246.
473
Роббинс Р. Х. Энциклопедия колдовства и демонологии. М.: Локид-Миф, 1996.
474
Henne am Rhyn, Otto. Allgemeine Kulturgeschichte von der Urzeit bis auf die Gegenwart. vol. 4. O. Wigand, 1878. p. 331.
В XVII веке император Священной Римской империи Фердинанд II стал высказывать неудовольствие происходящим. После этого сам папа Урбан VIII был вынужден попытаться охладить пыл охотников. Он направил двух своих кардиналов в Кельн, приказав им положить конец кровавому безумию, ибо происходит нечто бессмысленное, даже папе уже непонятное. Но обезумевших епископов было уже не остановить. Роббинс писал: «Часто не принимается во внимание и другой важный аспект: в начале XVII века колдовство из явления, представлявшего интерес, превратилось в доходное предприятие» [475] . С этим сложно согласиться. Почему только в XVII веке? Потому что сами клирики об этом раньше не писали? Естественно — одни в ведьм верили, другие на этом кормились, а писать испуганные заметки стали только тогда, когда сами ужаснулись от того, что происходило вокруг. Охота на ведьм с самого начала была доходным предприятием и организовывалась как таковое. Но, исправно продолжая кормить своих работников, система дала сбой и на фоне массовых психозов начала пожирать саму себя.
475
Роббинс, op. cit.
Лишь в начале XVII века разносторонне развитый бизнес колдовства был однозначно осужден в святцах Трирского собора… «И от суда к суду через все города, деревни, епархии, спешили специальные обвинители, инквизиторы, нотариусы, присяжные, судьи, констебли, тащившие в суд и подвергавшие пыткам человеческие существа обоих полов и сжигавшие их в огромных количествах. Едва ли хоть один из тех, кто был обвинен, избежал наказания. Не избежали его даже видные деятели, управлявшие городом Триром, поскольку судья, два бургомистра, несколько советников и помощников судей были сожжены. Каноники всех корпорационных церквей, приходские священники, благочинные были сметены как во время катастрофы. Безумие разъяренного населения и судов в единой жажде крови и добычи настолько распространилось, что едва ли нашелся хоть кто-нибудь, не запятнанный подозрением в этом преступлении. В то же время нотариусы, переписчики и содержатели гостиниц обогащались» [476] .
476
Роббинс, op. cit.
Не совесть вдруг проснулась здесь у каноника Иоганна Лидена, а накопившийся страх. Упомянутое «безумие разъяренного населения и судов в единой жажде крови» уже пугало самих священников, как и ясное осознание того, что они также не застрахованы от любых обвинений. Разбуженный папой Иннокентием демон просыпался долго, но, проснувшись, оказался неуправляем.
В ужасе описывает происходящее в Бонне священник Дюрен в начале XVII столетия (точная дата письма неизвестна):
Верно, погибло уже полгорода: профессора, студенты, изучавшие право, священники, каноники, викарии и монахи были схвачены и сожжены… Канцлер с супругой и жена его личного секретаря уже казнены. На Рождество Пресвятой Богородицы казнили воспитанницу князя-епископа, девятнадцатилетнюю девушку, известную своей набожностью и благочестием. Я видел обезглавленного и сожженного каноника Ротензаэ. Трех-четырехлетних детей объявляют любовниками дьявола [477] .
477
Munro, Dana Carleton. The fourth crusade. Vol. 3, Issue 1 of Translations and reprints from the original sources of European history. The Department of history of the University of Pennsylvania, 1907. p. 19.
И здесь уже нельзя все списывать только на «бизнес колдовства», как делает Роббинс, тем более относя его к позднему периоду. На такой взгляд давно уже возразил Мидельфорт, указав, что в некоторых, широко заполненных ведьмами областях, запрещалась конфискация имущества, а в некоторых других, где конфискация происходила, ведьм жгли, наоборот, мало [478] . То есть присутствует еще какой-то неучтенный фактор массового психоза.
Но никто до сих пор не попытался связать две очевидные и давно хорошо известные тенденции: начало массовой охоты на ведьм, широкое распространение психозов, явления «одержимости» в монастырях — и характерное изменение питания населения: значительное увеличение потребления ржи. У всего этого есть довольно четкий порог. Время «перелома» — 1550–1560 годы.
478
Midelfort, 1972. p. 5.