Злая корча
Шрифт:
Другой алкалоид мандрагоры, атропин, усиливает дыхание, в высоких дозах стимулирует кору головного мозга, вызывает психомоторное возбуждение, зрительные (яркие, устрашающие) галлюцинации, беспокойство, бред и эпилептиформные судороги с последующей потерей сознания. Схожи и эффекты гиосциамина, добавляя припадки безумия, умопомешательство, ослабление мышления. Как может действовать корень мандрагоры в целом, видно из следующего отчета:
Опыт принятия корня мандрагоры (трип-репорт про мандрагору)
Маленький кусочек диктофонной пленки записанной во время мандрагора-трипа (участники EM, Ян):
ЕМ: — Вот черт, становиться жарко.
Ян: — Ну, все как в прошлый раз.
ЕМ: — Ага. Не, не могу, пора футболочку снимать.
Ян: — Рожа у тебя красная.
ЕМ — Да пошел ты!
(Смех)
ЕМ: — Слушай, Ян, тебе не кажется, что горелым пахнет?
Ян: — Все в норме.
ЕМ: — (в голосе растущее беспокойство) Ян, где ты? Я не вижу тебя, перед глазами муть. Ян, гнида — кончай эти игры. Где ты?
Ян: — Да тут я, тут. Успокойся, сядь. Дыши. Ты меня слышишь? На меня посмотри, посмотри на меня…
ЕМ: — Ян, не молчи. Ян — пожар. Точняк, горим. Уходим. Где ключ от двери. Ты где? Урод, ты меня закрыл, я сгорю тут.
Ян: — Тихо, тихо. Воды хочешь? Упокойся. Я буду говорить, слушай мой голос. Хватайся за мой голос. Слушай только меня.
(По словам Яна, в это время я бегал по комнате с закрытыми глазами, бился об дверь, и орал в полный голос)
ЕМ: — Все, пошли вы все! Уроды. Ненавижу.
Ян: — Расскажи что ты видишь? расскажи что ты видишь? расскажи что ты видишь? расскажи что ты видишь? расскажи что ты видишь?
ЕМ: — (в голосе отчетливо сквозит истерия) Огонь. Повсюду огонь. ААААААА. Огонь.
Ян: — Огонь где? Где ты по отношению к огню?
ЕМ: — Везде, везде огонь. Жарко. Огонь на стенах, везде. Везде.
Ян: — Где ты по отношению к огню? Я буду говорить, слушай мой голос. Где ты по отношению к огню?
ЕМ: — Я не знаю, тут жарко. Тут огонь. Огонь. (крик)
ЕМ: — Змеи, откуда здесь змеи, пошли прочь. Уберите их…
Ян: — Где змеи? Ты не боишься змей.
ЕМ: — Они из ОГНЯ. (крик) Убирайтесь. (крик)
(По словам Яна тут со мной случилось что-то типа эпилептического припадка, в течение которого я выкрикивал «огонь» и некие нечленораздельные звуки вместе с хрипами и шипением. Он продолжался минуты три, сопровождался судорогами и конвульсиями. И завершился. Полнейшим успокоением.)
Как Вы понимаете, тут маленький кусочек трипа, который был настоящим помешательством.
Что могло получаться в прошлые века от наложения галлюцинаций от спорыньи на впечатляющие эффекты от употребления мандрагоры? Вряд ли найдется много желающих побывать в этом пласте средневековой реальности. Но именно в таких условиях развивалась безумная охота на ведьм.
Глава 18
Ламии доктора Мюллера
Практика борьбы с ведьмами инквизиторов Якова Шпренгера и Генриха Крамера (Инститориса) стала источником вдохновения не только для их печально знаменитого «Молота ведьм». В старом городе Констанце, что при истоке Рейна из Боденского озера, и где в начале того же XV века вместе со своими трудами уже был сожжен чешский мыслитель Ян Гус, за работой инквизиторов с интересом следил доктор права Падуанского и профессор Констанцского университетов Ульрих Мюллер, более известный под латинизированной фамилией Молитор.
Ведовство пришло в Германию поздно, и до 70–80-х гг. XVI в. процессы против ведьм отнюдь не были часты. В других европейских странах ведьм судили с XV столетия, в особенности в Южной Франции и в альпийских областях Италии, откуда явление перетекло во французские Альпы, Швейцарию и Тироль. Профессор юриспруденции в Констанце Ульрих Молитор адресовал эрцгерцогу Сигизмунду Австрийскому книгу о ведовстве, материалом для которой послужили преследования ведьм инквизитором Генрихом Инсисторисом в Тироле с августа по октябрь 1485 г. [413]
413
Горелов Н. Бич и молот. Охота на ведьм в XVI–XVIII веках. М.: Азбука-классика, 2005.
Изданный впервые в 1488 или в 1489 году (точно неизвестно), трактат Ульриха Молитора «О ламиях» (De laniis et phitonicis mulieribus) перепечатывался 16 раз до 1500 года на латыни и немецком, и до конца XV века превосходил по популярности сам «Молот ведьм». Книга построена как диалог, в котором обсуждались актуальные в то время вопросы: могут ли ведьмы и чародеи принимать другие формы, вредить младенцам, вызывать половое бессилие, предсказывать будущее, и могут ли от совокупления с демоном рождаться дети. Трактат обычно был снабжен шестью иллюстрациями (иногда их было больше или меньше), которые несколько отличаются от издания к изданию. Одна из гравюр, иллюстрирующих вред ведьм, довольно характерна. Обычно она описывается как «Ведьма-лучница, чьи магические стрелы поражают соседей» [414] .
414
Kors, Alan Charles; Peters, Edward. Witchcraft in Europe, 400–1700: a documentary history. University of Pennsylvania Press, 2001. p. 147.
Эту известную гравюру сейчас можно заказать во множестве печатных фирм в интернете. Называется она «Ведьма околдовывает ореховой стрелой» или «Колдунья наводит порчу на ногу крестьянина». Но что это за «порча», и почему ведьма стреляет именно в ногу?
Историки и искусствоведы об этом мало задумывались. Точнее, не задумывались вовсе. Ведь и так все понятно — ведьма приносит вред по определению. Века господства демонологии не прошли даром. Ну а если такой вопрос все же кому-нибудь пришел бы в голову? Ответ, надо заметить, лежит на поверхности — стоит лишь заглянуть в таблицу Гирша [415] . За два года до выхода книги Молитора Германия оказалась широко поражена эрготизмом, причем его гангренозной формой, которой там уже давно практически не было (более ранние эпидемии Гиршем не отмечены, но он упускает пляски св. Витта). В некоторых изданиях трактата Молитора (обычно Иоганна Отмара или Иоганна Прюсса) крестьянин на гравюре ничего в левой руке не держит, а его пальцы и кисти рук выглядят очень характерно для симптомов «злой корчи» («руки загибаются ладонями внутрь, пальцы корчатся» [416] ), да и целится ведьма направленно именно в ступню. А ступни при огне св. Антония поражаются обычно в первую очередь. Вероятно, болезнь развивалась в переходной форме к гангренозной.
415
Hirsch, August, Handbook Of Geographical And Historical Pathology. London, 1883. p. 205.
416
Герхардтъ, Карл Адольф Христиан Якоб. Практическое руководство к гомеопатической медицин, доктора медицины Адольфа фон Герхардта: переведено заново с последняго, значительно дополненнаго и исправленнаго нмецкаго изданiя. Изданiе 2-ое, А. Форбрикнера. М. Катковъ, 1883. С. 131.
Широкое распространение эпидемии 1486 года подразумевает, что с первой зафиксированной эпидемии IX века спорынья в Германии крепко прижилась. Паразитный грибок не мог появиться сразу на всей территории внезапно и неожиданно. Но, постепенно распространяясь, он приводил к небольшим вспышкам заболевания, которые остались хронистами не отмеченными, к пляске св. Витта, которую некоторые ошибочно с эрготизмом не связывают, а также к психозам и галлюцинациям, что, скорее всего, как раз и могло явиться поводом к мыслям об охватившем страну колдовстве. Вероятно, не случайно годом раньше инквизитор Крамер искал ведьм в Тироле именно с августа по октябрь. При этом про обвинения ведьм, например, во Франции мы можем иногда прочитать: «Некоторых из них обвиняли в смерти людей и животных от эрготизма — болезни, которую вызывает употребление в пищу зараженного зерна, что часто случалось во Франции XVI–XVII вв.» [417] ,
417
Горелов, 2001. С. 147.
Но действительно ли ведьма на гравюре насылает порчу, как принято считать, или это просто проекция дискурса самого демонологического трактата? Демонология еще не была развита, ее собственный понятийный аппарат не разработан, образы злых колдуний народу еще не привиты. Похоже, что сюжеты гравюр взяты оформителями книги Молитора напрямую из средневековых дьяблерий, спектаклей с ряжеными бесами. Дьяблерии были неотъемлемой частью мистериального представления, они импровизировались, носили резко выраженный карнавальный характер и обладали известной степенью легальности. Причем иногда «чертям» предоставлялось право свободно бегать по улицам городов уже за несколько дней до постановок и создавать вокруг себя атмосферу бесовщины и необузданности. Народ не вкладывал в такие образы ничего отрицательного — это был лишь грубый ярмарочный юмор, праздник, средневековый «Хэллоуин». Мистерийный черт — вне образа официальных церковных проповедей, он в этом отношении похож на дурака и шута. Карнавальный момент превращал преисподнюю в веселое народно-площадное зрелище. Создается впечатление, что задачей Молитора как раз и было изменить вектор представления, придать изображениям новое значение, показать причастность ведьм миру дьявола и внедрить в сознание читателя зловещий миф о реальном заговоре демонов и их приспешниц-ведьм против христианского мира.
Поэтому вполне вероятно, что изначально «народный» смысл прототипа гравюры был строго противоположный — ведьма лечит огонь св. Антония с помощью прутика из лещины, которая еще с античных времен считалась священной, помогала тушить пожары, останавливать огонь и устранять многие болезни. Лещина (орешник) относилась к «благословенным» деревьям, в которые «не бьет гром», служила для изготовления магических орудий — жезлов и посохов. Волшебная палочка в фольклоре была из орешника. Священные ореховые рощи друидов представляли мудрость, магию и вдохновение. «Орешник был священным деревом у кельтов. В Эдинбурге и Глазго районы и сейчас известны как Calton (Gaelic Calltuinn) в увековечение памяти о священных рощах» [418] . «Германские народы также рассматривали орешник как священный кустарник» [419] . Ветка лещины способна указать на клад и защитить от колдовства. Благодаря своему священному статусу, лещина широко использовалась в качестве оберега от нечистой силы. Ни о какой порче и речи быть не могло. Возможно, на изначальном прообразе этих гравюр не было даже и лука — просто добрая ведьма с волшебной палочкой, пытающаяся помочь несчастному крестьянину. То есть — прямая конкуренция церкви и ордену св. Антония. Это экономический вопрос, а не духовная борьба с пережитками язычества. Те суеверия, которые церкви не мешали, она не трогала, как будет видно из «Молота ведьм».
418
Spence, Lewis. The minor traditions of British mythology. Ayer Publishing, reprint, 1972. p. 109.
419
Cleene, Marcel De; Lejeune, Marie Claire. Compendium of symbolic and ritual plants in Europe, Vol. 1. 2003. p. 309.
А в XIX веке, после столетий демонологической пропаганды, мы уже читаем, что на гравюре «представлена ведьма, поражающая крестьянина в ногу колючей стрелой» [420] . В переиздании широко известной «Книги черной магии» (в репринте 1911 года — «церемониальной магии») оккультиста и христианского мистика Артура Уэйта («гнусного Артуэйта» в описании Алистера Кроули) гравюра из трактата Молитора поясняется соответственно: «Ведьма стреляет крестьянину в ногу волшебным прутом из орешника. Жертва снимает обувь, когда чувствует, что нога начала опухать. Если крестьянин уступит требованиям ведьмы, то заклинания будут сняты» [421] . Уэйт, что характерно для мистического мышления, игнорирующего или инверсирующего причинно-следственную связь, не обращает внимание на то, что ботинок снят крестьянином раньше, стрела пока еще у ведьмы. Очевидно, что крестьянин-мазохист сам добровольно подставляется под порчу. Представлять же ведьму как сдвинутую во времени воображаемую причину-абстракцию — на ярмарочной народной гравюре слишком притянуто. Но это вовсе не смущает и современных исследователей, утверждающих, что на гравюре изображена «женщина, насылающая хромоту на мужчину, стреляя ему в ногу отравленной стрелой» [422] . То есть «колючей стрелы» из описаний XIX века уже недостаточно, стрела со временем стала «отравленной». Справедливости ради надо заметить, была одна такая легенда об отравленной стреле в кельтской мифологии [423] , только вот ведьмы в том эпизоде никак не фигурировали. Некоторые авторы концепцию своего восприятия даже экономически пояснили:
420
The Book-worm: an illustrated literary and bibliographical review, Vol. 3, 1868. p. 89.
421
Waite, Arthur Edward. The Book of Ceremonial Magic (1911). Cosimo, Inc., 2007. p. IX.
422
Zika, Charles. Exorcising our demons: magic, witchcraft, and visual culture in early modern Europe. Vol. 91 of Studies in medieval and Reformation thought. BRILL, 2003. p. 245
423
Rolleston. Thomas William. Myths & legends of the Celtic race 1911. p. 371.
Эта гравюра из трактата Молитора показывает ведьму, нападающую на крестьянина и стреляющую ему в ногу заговоренной стрелой орешника. Ступня несчастного распухнет, и он вынужден будет прибегнуть к лечебным чарам. Таким образом, ее кошелек наполнится, а его карман опустеет [424] .
Сама схема описана близко к реальной, только занимались этим бизнесом куда более серьезные структуры, а не деревенские ведьмы. Они лишь мешали. А «лицензированные» лечебные чары ждали больных у всевозможных Изенхеймских алтарей. Но обвинить в болезни ведьму — ход логичный и всем выгодный. Можно и женщину сжечь, завладев ее имуществом, и больного лечить, внушив ему ложную причину болезни. Ведь если он догадается, что дело в хлебе, а не в ведьмах — тут бизнесу и конец. Как мы видим, не так уж сложно было Молитору все перевернуть с ног на голову и со временем убедить всех, кого надо было убедить. Да, понадобились десятилетия — но сработало на века. С учетом того, что количество латинских изданий трактата Молитора существенно превышало количество изданий немецких, целевая группа поначалу была ограничена. Прежде всего, в существовании вредоносных ведьм и необходимости борьбы с ними предстояло убедить светских властителей и сам клир.
424
Bessy, Maurice. A pictorial history of magic and the supernatural. 1964. p. 205.