Злая река
Шрифт:
– ЭВА. Полагаю, это означает этилен-винил-ацетат.
– Я смотрю, вы изучали химию. Совершенно верно: водонепроницаемые, гибкие, но тяжелые и крепкие в целях защиты. Как видите, этот башмак нельзя назвать крепким. И он явно не тяжелый – этот образец весит от сорока до сорока четырех граммов. И ЭВА здесь не использовали.
– Тогда зачем защищать такое дешевое изделие антибактериальной обработкой?
– Вот и я о том же.
– Очень интересно, мистер Куорлз.
– У меня все. Есть вопросы?
Наступила тишина – Пендергаст погрузился в размышления. Наконец
– Вы знакомы с подробностями этого дела?
– Я читал сопроводительные материалы, сэр.
– И ничего хотя бы отдаленно похожего в базе данных Национального центра анализа насильственных преступлений.
– Ничего, – кивнул Куорлз.
– Вы упомянули, что, возможно, их изготовили в Китае. Не могли бы вы уточнить?
– С удовольствием. В Китае три или четыре района, в которых развита обувная промышленность, у каждого района своя специализация. Есть город Цзиньцзян в провинции Фуцзянь. Этот город называют обувной столицей Китая, там технологически продвинутое оборудование. Затем есть провинция Вэньчжоу. Там самое большое число производителей, но они изготавливают обувь для внутреннего потребления. Есть еще Дунгуань в провинции Гуандун. Там фабрики поменьше, более специализированные, нишевые изготовители.
– Понятно, – ответил Пендергаст. – И вы бывали в тех местах?
– Прежде чем поступить в ФБР, я три года проработал в оптовой торговле. Был посредником по сбыту избытков крупных заказов. Или по покупке и продаже неполных партий.
– Отлично. Знакомство с рынком и обширные знания обуви, которые вы сейчас продемонстрировали, делают вас логично обоснованным выбором.
– Выбором? – спросил Куорлз, побледнев. На его лице появилось удивленное выражение. – Вы же не предполагаете… отправить меня в Китай на поиски производителя?
– А кого еще, если не вас? Мы должны выяснить, кто изготовляет такую обувь.
– Но это невозможно! Китайский обувной оборот почти семьдесят миллиардов долларов в год. Послушайте, в одном только Дунгуане полторы тысячи фабрик – многие из них размером не больше ресторана.
– И все же вы должны попытаться. Возьмите эти образцы и показывайте их, где только можно. Воспользуйтесь вашими местными контактами, не раскрывая, конечно, подробностей. Ni hu`i shuo Zhongw'en ma? – спросил он. – Вы говорите по-китайски?
– Putonghu`a, – рассеянно ответил Куорлз. – На путунхуа. – и вздрогнул, поняв, что неосознанно перешел на другой язык. – Вы знаете мандаринский?
– Похоже, как и вы. Отлично! Вы должны отправиться немедленно.
Губы Куорлза несколько секунд беззвучно шевелились.
– Это довольно-таки неожиданно…
– У меня разрешение ответственного заместителя директора Пикетта, – продолжил Пендергаст. – Это не будет операцией с ограниченным бюджетом, воспринимайте это скорее как шикарный банкет. Вы полетите первым классом, вы сможете останавливаться в отелях по вашему выбору, у вас будет щедрый счет на служебные расходы. Обнаружение изготовителя этой обуви станет критическим фактором в раскрытии этого дела.
Куорлз не ответил. Но его глаза выдавали, о чем он думает: продвижение
– Мне нужно вернуться в Хантсвилл, взять кое-какие вещи.
– Конечно. Возвращайтесь сюда – скажем, в это время завтра? – и мы обсудим рабочие параметры вашего расследования. Потом посадим вас в Майами на самолет. А пока еще раз благодарю вас за неоценимую – и продолжающуюся – помощь. – С этими словами Пендергаст встал и направился к двери. Подойдя к ней, он остановился. – И еще, мистер Куорлз.
Эксперт, собиравший пакеты с вещдоками, повернулся к нему:
– Да?
– Не забудьте взять ваши… трусы.
15
Коммандер Бо стоял на мостике сторожевого корабля береговой охраны США «Чикеринг» и смотрел в бинокль на подернутое туманом побережье Кубы. Штурвальный сбросил скорость корабля до четырех узлов и вел судно за пределами двенадцатимильной зоны параллельно берегу.
– Мистер Петерман, сбросьте скорость до двух узлов, – сказал Бо. – Курс прежний.
Бо чувствовал работу дизельных двигателей, которые слегка сбросили обороты, отчего изменился характер вибраций, но не фактический звук. Ручной бинокль был ни к черту не годен. Коммандер положил его и перешел к навигационной станции на мостике, где перед электронными картами, трансиверами и экранами радаров стоял старший помощник.
– Мистер Рама, я бы хотел взглянуть на тюрьму в электронный телескоп.
– Да, сэр.
Старший помощник занялся настройкой аппарата, и на экране вскоре появилось изображение берега. День стоял жаркий и влажный, и картинка была нечеткой, мерцала. Вдоль побережья по левому борту корабля растянулась гигантская серая тюрьма. Эль-Дуэнде. Вход в бухту Мариэль находился чуть дальше, где были видны сновавшие туда-сюда рыбацкие лодки и небольшой военный корабль кубинского ВМФ, который в этот момент входил в гавань и исчезал за мысом.
Бо уставился на экран. Что-то происходило на берегу перед тюрьмой – там что-то делала группа людей. Видимо, это были заключенные, судя по универсальной оранжевой одежде. Тут же присутствовала и охрана в зеленой одежде. Но изображение в неясном предвечернем свете было нечетким, фигуры людей появлялись и сливались друг с другом, как призраки.
– Мистер Рама, вы можете сделать порезче?
– Да, сэр. Работаю над этим.
Изображение чуть подпрыгнуло. То, чем занималась эта группа людей, не казалось чем-то обычным. Они стояли тесной толпой: заключенные в окружении охраны.
– Господи, мистер Рама, вы это видели? – Бо не поверил своим глазам. Или это была игра воображения?
– Видел, сэр.
– Прокрутите назад и запустите снова в замедленном просмотре. На втором экране.
Запись вернулась назад на минуту, а потом поползла вперед на втором экране.
– Здесь! Остановите!
Господи Исусе, это походило на обезглавливание. Но этого не может быть… или может?
– Мистер Рама, скажите, что там, на ваш взгляд, происходит?
– Сэр, я не уверен. Это похоже на… насильственные действия.