Злая река
Шрифт:
– Может быть, обезглавливание? Прокрутите еще раз.
Они просмотрели запись еще раз, кадр за кадром. Люди двигались, быстро двигались. Вроде бы какого-то человека подвели к чему-то неясно видимому или к стене, а потом резким рывком его голова отделилась от туловища, когда человек рядом с ним взмахнул рукой. Изображение было слишком мутное, чтобы понять, каким оружием воспользовался второй – все было как в тумане и подрагивало, – но Бо видел, как голова отделилась от тела и полетела на землю: это, по крайней мере, было очевидно.
– Кажется,
– Вы видели, как голова отделилась от тела?
– Я думаю, что да, сэр. Трудно сказать наверняка.
Бо чувствовал, как колотится его сердце. Что, черт возьми, происходит? Кубинцы давно прославились своей склонностью к пыткам. Но обезглавливание… это больше походило на ИГИЛ. Может, это какой-то террористический союз прямо здесь, в двадцати милях от Штатов? Пожалуй, им следует провести серьезную видовую разведку со спутника, или как там это делается. Господь всемогущий, это может стать еще одним Кубинским ракетным кризисом.
Бо глубоко вздохнул:
– Вы можете каким-либо образом улучшить изображение?
– Я делаю все возможное, сэр.
Рама вызвал еще одного офицера. Изображение продолжало фокусироваться и расплываться, оно раскачивалось, приближалось и пропадало, но никаких улучшений не происходило. Дымка и движение воздуха под воздействием высокой температуры портили изображение. Необходимо было подойти ближе.
– Удвойте наблюдение, – приказал Бо. – Мне здесь немедленно нужна Атситти. И первый лейтенант Дарби.
Приказы были отданы.
– Мистер Рама, выключите систему автоматического перехвата и все транспондеры. Режим радиомолчания.
– Слушаюсь, сэр.
– Хорошо, а теперь нарисуйте их радаром высокого разрешения.
Пауза.
– Сэр, это может быть воспринято как провокация, – возразил старший помощник.
– Исполняйте приказ.
Радар высокого разрешения показывал всего лишь зеленую полосу берега, его картинка была хуже визуальной. Они находились все еще слишком далеко, и тепловые волны ухудшали сигнал. Мгновенной реакции не последовало.
На мостике появилась Атситти, четко отсалютовала капитану. Несколько секунд спустя появился Дарби, начальник штаба Бо и его правая рука.
– Посмотрите-ка сюда, мистер Дарби.
Дарби подался вперед всей своей пухловатой фигурой и уставился на экран, на котором происходили активные действия.
– Что они делают? – спросил он.
– Это вы мне скажите.
– Там, похоже, большая толпа. Собрались в кучу. Двигаются. Заключенные в оранжевом, охранники в темно-зеленом. Но изображение слишком нечеткое. Я с трудом могу различить отдельных людей.
– Это не может быть… площадкой для казней?
Дарби смотрел на экран:
– Может быть, сэр. А может, это бунт. Похоже, они дерутся.
– Мистер Петерман, – обратился к рулевому Бо, – руль десять градусов по левому борту, скорость прежняя.
– Сэр,
– Исполняйте приказ, мистер Петерман.
– Слушаюсь, сэр.
На мостике наступила тишина. Бо повернулся к старшему помощнику, который поедал его глазами. Коммандер одарил его ободряющей улыбкой:
– Не беспокойтесь, мистер Рама. Мы пощупали их радаром. Никакой реакции. Кто-то у них уснул за штурвалом. Они даже ничего не заметят.
– Есть, сэр.
Штурвал на десять градусов обусловит поворот с двухмильным радиусом, и они окажутся в восьми милях от берега. Бо обратился к старшему специалисту:
– Миз Атситти, приготовьтесь к запуску дрона наблюдения, когда приближение будет максимальным. Мистер Петерман, продолжайте поворот на двести семьдесят градусов. Когда курс будет ноль-ноль-ноль, ускоряйтесь до сорока узлов и выходите из кубинских вод.
Снова потрясенное молчание.
– Я отдал вам приказ!
– Есть, сэр.
Бо почувствовал поворот корабля. Он понимал сомнения своего экипажа, но знал: у них нет его опыта. Случались ситуации, когда обычные процедуры становились неприменимы, когда приходилось принимать необычные, даже героические меры. На берегу перед тюрьмой происходило нечто ужасное, и по чистой случайности они оказались свидетелями. Возможно, это часть сложной военной стратегии, ранним компонентом которой были обрубки ног. Если так, то Вашингтон должен быть в курсе. Они не имеют права ждать картинки со спутника – на это могут уйти часы, а может быть, и дни. Он должен задокументировать это немедленно. Его корабль имел быстрый ход, чертовски быстрый, и если кубинцы бросятся за ним в погоню, то он уйдет практически от любой кубинской военной посудины.
«Чикеринг» продолжал свой медленный поворот. Активность на берегу продолжалась, и Бо мог поклясться, что заметил еще одно обезглавливание, но уверенности не было: все произошло слишком быстро и в условиях плохой видимости. Но по мере их приближения к берегу картинка медленно, медленно становилась яснее. Когда корабль правым бортом принял положение, параллельное берегу, и продолжил поворачиваться, Бо сказал:
– Миз Атситти, запускайте дрон.
– Есть, сэр. – Она передала приказ и через мгновение произнесла: – Дрон запущен.
Бо услышал стрекот и увидел, как дрон вертолетного типа понесся над водой к берегу, не набирая высоту. Теперь нос корабля поворачивался к северу.
– Сэр, – сказала старший специалист, – если мы ускоримся до сорока узлов, то выйдем из радиуса дальности дрона. Он не сможет вернуться на корабль.
– Уничтожьте его над водой, когда он передаст на борт отснятый материал.
– Есть, сэр.
Нос корабля приближался по компасу к истинному северу.
– Ускоряемся до сорока узлов, – сказал Бо, когда корабль устойчиво принял новый курс.