Злая Русь. Зима 1238

Калинин Даниил Сергеевич

Короткий перерыв — прочистить севшее горло — и я вновь продолжаю:

— Так вот, младший сын Юрия Всеволодовича, Владимир или же средний, Мстислав — один из них мог бы стать музтазхиром ясов по праву крови! Стать музтазхиром — и оттянуть часть сил поганых на себя… Татары ведь в любом случае

явятся за ясами — и разобьют их, потому как те утратили единство и оттого уязвимы. Разобьют их — и пополнят свои ряды храбрыми ясскими воями, их тяжелыми, бронированными всадниками… А потому, если мы не хотим драться с ясами на своей земле, нужно поспешить упредить удар монголов.

Вновь прервав свою речь на короткое мгновение, я продолжил:

— Кроме того, новый музтазхир мог бы найти себе союзников в лице касогов. У них сильное войско, и им также придется сражаться против татар. Наконец, поганые еще не до конца покорили Грузию — и коли грузинской царице Русудан поможет объединенная рать ясов, касогов да русичей под началом Мстислава или Владимира, то и грузины смогут дать поганым отпор, освободить свою землю… Таким образом, татары будут вынуждены или распылять силы, пытаясь преуспеть против потомков Всеволода «Большое гнездо» и на юге, и на севере — или же ударят всей силой в одной точке. Но ведь тогда мы сможем помочь друг другу! По крайней мере, летом, когда по Дону можно отправить судовые рати, способные отбиться от агарян на реке…

Закончив, наконец, говорить, я замолчал, с трудом переведя дух. Кажется, столь длинных монологов мне не доводилось вести даже в прошлой жизни! Какое-то время помолчал и князь, как видно, впавший в глубокие раздумья — и я решил-таки подтолкнуть его в нужном направлении:

— Княже, подумай также и о том, что Юрию Всеволодовичу

ты скажешь все это глаза в глаза, не упоминая меня. Только представь себе, какова будет благодарность будущего базилевса первому из князей, кто признает его старшим над собой — и кто предложит саму мысль о создании единого Русского царства!

Юрий Ингваревич невольно, пусть и невесело усмехнулся, после чего примирительно произнес:

— Хорошо Егор, я подумаю над твоим предложением.

Сразу не согласился, держит марку! Но прозвучало вполне спокойно, и под «подумаю», как кажется, легко расслышать: «я согласен». Кинув быстрый взгляд на Коловрата, имеющего несколько потрясенный вид (упросив боярина подтвердить мои слова на счет видений, я уже просто не успел разложить ему суть моей задумки), я вновь посмотрел на князя, с некоторым недоумением поднявшего на меня глаза.

— Ты еще что-то хочешь сказать, Егор?

И вот вновь ощущение, что я ныряю в прорубь!

— Княже, сестра Михаила Всеволодовича Пронского, Ростислава Всеволодовна… Сейчас она твоя почетная гостья — и ты обещал сосватать ее за меня.

Юрий Всеволодович лишь лукаво улыбнулся в ответ — и я тут же напрягся, предположив, что князь решит теперь устроить единственной наследнице удельного Пронского княжества лучшую партию, выгодную, прежде всего, для себя. Однако мгновением спустя его лукавая улыбка стала искренней и радушной:

— Ну, так коли обещал, что же — от слова своего отступлюсь? Не бывать тому! Будет тебе по истечению сорока дней траура по брату свадьба — и боярское звание в придачу, тысяцкий голова! Заслужил ведь честной службой, еще как заслужил!