Злая судьба
Шрифт:
Требилкок решил отправиться в путь после того, как допросил генерала Лиакопулоса. Искать убийц с помощью агентуры было бессмысленно. Если бы его агенты хотя бы раз пересеклись с подозрительными людьми, он был бы предупрежден заранее.
Майкл никогда не сомневался в эффективности своей организации.
Двумя днями позже под видом почтового курьера он пересек границу Тамериса. А ещё через два дня он уже стучался в дверь Сама Чордина — купца, знакомого ему со времен войны. С тех пор они часто обменивались услугами.
Работа организации Майкла
Несмотря на глубокую ночь, Чордин накрыл стол. Он ничего не спрашивал до тех пор, пока Майкл не насытился, да и после этого он ограничился вопросом:
— Когда мы с тобой первый раз встретились?
— Прости, — ответил Майкл, сыто рыгнув. — А познакомились мы с тобой сразу после Палмизано.
— Нет. Это было чуть позже. Я впервые увидел тебя в горном проходе Савернейк.
— Ну тогда наверняка в Кавелине.
— Точно. Теперь я вспомнил. Это произошло на коронации короля Браги.
— Не буди воспоминаний, — ухмыльнулся Майкл. — Воспоминания заставляют меня страдать. Я до сих пор пытаюсь выяснить, что же я натворил тем вечером.
— Я тоже оказался слегка не в себе после празднества. Помню только, как ты и твой коренастый дружок — Карал, кажется, — пытались утащить меня в притон, именуемый «У толстяка».
— Арал. Арал Дантис. Ты так и не пошел, а король позже прислал Дерела, чтобы тот нас выкупил. — Майкл фыркнул. — Если ты не видел того, как может выразить свое презрение выпускник Ребсамена, ты не видел ничего.
— Что привело тебя в наши края?
— Мне очень хотелось бы назвать мой приезд просто дружеским визитом, но это было бы ложью. А ты, похоже, потолстел на пяток фунтов. Я не ошибаюсь?
— Больше, чем следовало бы. Почти никаких физических нагрузок. Дела идут прекрасно, и я могу себе позволить лопать все, что хочу. Этим я в основном и занимаюсь. Итак, что тебе надо?
— Из твоих знакомых, случайно, никто не направляется в Хаммад-аль-Накир? Точнее — в Аль-Ремиш?
— Раз в неделю через Столпы проходит наш караван. Предметы роскоши. Ты хочешь переправить что-нибудь туда или вывезти кое-что оттуда?
— Не что-то, а кого-то. Меня.
— Хм-м… — Чордин закрыл свои свинячьи глазки и пожевал толстыми губами.
Майкл терпеливо ждал. После довольно продолжительного молчания Сам сказал:
— Могу ли я спросить, с какой целью?
— Спросить ты можешь. Но ответа я тебе гарантировать не могу.
— Вот так, значит? Ну да ладно. Посмотрим, что можно сделать. Время от времени я нанимаю людей со стороны. Люди Мегелина особого внимания на наши караваны не обращают.
— Я высоко ценю твою помощь, Сам.
— Ты мне ещё заплатишь за это. Старый Сам ещё явится к тебе, чтобы получить должок.
— А не кажется ли тебе, что ты уже успел мне задолжать?
— Как тебе не стыдно, если ты имеешь в виду мою интрижку с той дамой? Не идет ни в какое сравнение с тем, что я делаю для тебя.
— Ты
— Получается, что мне приходится платить по старым векселям, Майкл, — ухмыльнулся Чордин. — Я до сих пор тебе благодарен. Полагаю, что мы будем квиты, если я тебе помогу.
— До тех пор, пока очередная девчонка не станет нарушать покой твоей семейной жизни.
Чордин порылся в остатках яств, разыскивая съедобные куски, которые он и гость проглядели с первого захода.
— Надеюсь, что ты в хорошей форме, мальчик. Здесь и для тебя кое-что нашлось, — сказал он и без всякого перехода добавил:
— Кроме того, ты должен вернуться с тем же караваном.
Майкл хитровато подмигнул.
— Сердце твое, Сам, черно, как адские врата, — сказал он.
— У меня черное сердце? Что ты хочешь этим сказать?! — в шутливом изумлении воскликнул Чордин.
— Ты для меня — открытая книга, Сам. Сейчас ты думаешь о том, сколько денег тебе удалось на мне сэкономить. Как только я уйду, ты примешься потирать от восторга руки.
— Кроме того, Майкл, я спущусь в подвалы и преклоню колени перед хранящимися там мешками с золотом, — весело посмеиваясь, ответил Чордин. — Такова жизнь, друг Майкл. Такова жизнь. Я заплыл жиром не только в буквальном смысле. А теперь, с твоего позволения, я хочу ещё раз показать тебе твою комнату. Что ты ещё желаешь? У меня есть кухонная девочка, которую ты можешь найти премиленькой. Не очень умная, конечно, но кого это волнует. Она с радостью поможет тебе скоротать ночь.
— Посмотрим, Сам. Не надо присылать её ко мне. Устрой так, чтобы наши пути случайно пересеклись. Будет видно, какой курс изберет мать-природа.
— Ты, Майкл, разбиваешь мое сердце. Да, разбиваешь сердце. Объясни, почему я оказался идиотом и погубил себя женитьбой. Здравый смысл подсказывал мне держаться подальше от этого проклятого алтаря, но разве стал я его слушать? Нет, будь я проклят. Должен был взять эту девку. Правда, иного выхода у меня и не было. Она же вела себя так, словно оседлала золотую жилу. Вот с тех пор я и плачу проценты золотом за тот камень-пирит, которым оказалась эта баба. Если бы я был молод, как ты, то, клянусь твоей тощей задницей…
— Как поживают твои детки? — К концу войны у Чордина их было семеро, включая две пары близняшек. Все — девочки.
— Ах, Майкл, они — источник моего страдания и, вне сомнения, явятся причиной моего безвременного конца. У человека одиннадцать дочерей, и старшие из них цветут настолько пышно, что все хулиганы в округе тысячи миль мажут ему дверь дегтем. Куда катится наш мир? Неужели молодежь ни о чем другом думать не может? Дело дошло до того, что для охраны ожерелья из моих маленьких жемчужин мне пришлось нанимать охрану. И знаешь, что получилось в итоге? Мне пришлось гнать взашей этих охранников!