Злая земля
Шрифт:
Ища выхода своему настроению, траппер свистнул. Потяг ответил взволнованным визгом и ускорил бег.
Громовая Стрела бежал впереди, высматривая следы зверей и прокладывая лыжами путину для собак. Русский шел рядом с нартами, рулевым шестом (каюром) регулируя и направляя их ход.
Два дня прошли без особенных приключений… Лишь на третий день наткнулись на походную палатку русского миссионера. От него траппер услышал подтверждение слуха о продаже Аляски американцам. По словам миссионера, официальная передача страны новым владельцам состоится на-днях
На четвертый день произошла маленькая авария: на крутом спуске траппер, погруженный в свои мысли, не заметил засыпанного снегом камня, на который и налетели нарты, поломав при ударе копылья.
Авария произошла часа в три дня. На небо уже выкатился громадный искрящийся шар луны. Дни в ноябре под этими широтами коротки: светает в девять, а в три уже глубокая ночь.
Возясь при свете костра с треснувшими копыльями, траппер услышал вдруг неясное бормотание Громовой Стрелы, похожее на кудахтанье, которым краснокожие выражают удивление. Траппер посмотрел на индейца.
Громовая Стрела, отвернувшись от костра, пристально смотрел куда-то вдаль и вдруг вскрикнул раздраженно и удивленно.
— Что ты увидел, Громовая Стрела? — спросил русский.
— Айвика! — ответил уже равнодушно индеец и снова повернулся к костру, как будто разговор шел о лисице, а не о его сестре.
Траппер приложил к глазам козырьком ладонь. По снежной равнине, залитой молочным светом луны, скользила черная тень, приближавшаяся к их стоянке с быстротой летящей птицы.
— Не даром же имя ее Летящая Красношейка! — улыбнулся траппер. — Эх, ухарь-девушка!
Натянув рукавицы, русский без лыж пошел к ней навстречу.
Айвика остановилась в нескольких шагах от костра. Жесткие, густые, блестящие черные волосы выбились в беспорядке из-под медового капора. На лицо девушки серой паутиной легла усталость, нос заострился, щеки впали, от чего еще заметнее выдавались скулы. Видимо нелегко далась ей, полуребенку, эта четырехдневная погоня за взрослыми мужчинами.
— Я пришла… — робко сказала Айвика.
— Вижу — ласково улыбнулся траппер. — А зачем?
— Я пойду с вами в Ситху.
Глаза траппера из ласковых стали сурово повелительными.
— Айвика, — строго сказал он, — ты ослушалась приказа твоего брата, великого вождя племени. Знаешь ли ты это?
— Знаю, — сорвался едва слышным шелестом ответ с губ девушки.
— А если так, то ты знаешь и то, что нужно тебе сейчас сделать.
— Что я должна сделать? — сгорбившись, словно под занесенным ударом, спросила Айвика.
— Иди обратно. Догоняй племя!
Девушка ничего не ответила, но в глазах ее траппер увидел сдерживаемый крик боли. Ему вдруг стало не по себе. Выплескивая дрогнувшим голосом и нежность и жалость,
— Иди обратно, Айвика. Слышишь?
— Я вышла из стойбища на полдня раньше вас, — не отвечая на вопрос, заговорила девушка, — и ждала, спрятавшись в снегу около трех сосен. Потом я пошла по вашему следу. Итти было тяжело — вы мчались как ветер…
Затем Айвика рассказала, как после первого же ночлега за ней пошли девять больших волков. Звери растягивались древком лука, на бегу смыкая концы. Но Айвика прибавляла ходу, и волки, услышав скрип снега под нартами траппера, отставали. На ночлегах она не зажигала огня, так как боялась, что брат или русский заметят ее и вернут обратно.
И вот, лишь только тьма опускалась на землю, появлялись все те же девять волков. Построившись снова в виде лука или луны на ущербе, они крадучись начинали соединять концы своего неполного круга. Тогда Айвика вставала и шла ближе к костру траппера. Волки шарахались в стороны, но не надолго. Как только она ложилась в новую снежную ямку, игра возобновлялась. Одну ночь из-за волков Айвика провела так близко от их костра, что слышала, как разговаривает с Хрипуном траппер и храпит во сне Громовая Стрела.
Сама же Айвика не спала ни одну из этих ночей. Если бы она заснула, то не проснулась бы. Но сегодня она почувствовала, что у нее нет больше сил бороться со сном. Лишь только она опустилась на снег, сон победил ее.
— А когда я проснулась, — испуганным шопотом сказала Айвика, — то увидела, что волки уже сомкнули круг и ползут ко мне по снегу не далее чем в полполета стрелы… Я испугалась так, что закричала, призывая… призывая тебя, Черные Ноги!..
— Я не слышал твоего крика, Айвика, — взволнованно сказал траппер.
— Я слышал, — бесстрастно откликнулся у костра Громовая Стрела — Но, я подумал, что это кричит заяц в зубах лисицы.
— Но волки не испугались моего крика, — продолжала девушка, — они еще быстрее начали приближаться ко мне. Тогда я надела лыжи, вытащила нож и бросилась прямо на одного из них. Гуп! Уаг!.. Это был еще молодой неопытный зверь. Он завизжал и прыгнул в сторону, а я вырвалась из их кольца. И вот я здесь. А волки очень разозлились. Слышишь?
С равнины прилетел злобный тоскливый вой волчьей стаи. А в недалеком низкорослом ельнике бегло зеленой искрой сверкали глаза «серых». — Я не пойду обратно, — сказала решительно Айвика. — Если ты прикажешь мне вернуться, я перережу себе горло!
«Это похоже на тебя», — подумал траппер, с опаской поглядывая на меховые ножны ее охотничьего ножа. — «Не человек — порох!»
И вдруг он к удивлению своему увидел, что стоит рядом с девушкой, а рука его нежно гладит её плечо. Крякнув конфузливо, отдернул руку и сказал уже совсем нерешительно:
— Конечно, одной тебе нельзя возвращаться к племени. Придется и нам вернуться, чтобы проводить тебя.
— Я не пойду обратно! — перебила его Айвика. — Я хочу итти в Ситху, в большое стойбище русских. Я хочу посмотреть, так ли красивы белые женщины, как о них рассказывают.