Зло именем твоим
Шрифт:
Первый лейтенант моментально ныряет вниз, люк за собой не закрывает. Кажется, настало время для настоящей работы.
— Вперед! Башню на девяносто, заряжающий — САБОТ. У нас два «Т-72», огонь с ходу по головному.
— САБОТ в стволе, сэр.
— Сэр, мы сблизимся с деревней, нас могут достать из «РПГ».
— Ни хрена они не могут. Пришло время настоящей работы…
— Есть прицеливание!
— Стоп! Огонь!
Это был риск, но риск рассчитанный. Если танк остановится — он станет мишенью, но и сам сможет стрелять намного
Выстрел! Танк качнулся, загудел насос продува ствола.
— САБОТ! Заряжание!
— Попадание! Есть попадание!
— Контроль! Контроль!
Не раз и не два было так, что увлекшийся экипаж, решив, что вражеский танк подбит, от него же и получал плюху калибра сто двадцать пять в подарок. Что ни говори — русский «Т-72» сделан крепко, даже в экспортной, изначально ослабленной версии. Даже САБОТ с урановым сердечником может не убить его с первого раза, тем более, если стреляешь не в борт, а в лоб.
— САБОТ в стволе, сэр!
— Прицеливание!
В паре километров отсюда — наблюдать удобно, потому что подбитый «Т-72» расположен выше, чем охотящийся на него «М1» — ситуация наконец проясняется. Подбитый иранский танк взрывается, вспышка — и вверх тяжело летит башня с длинным стволом.
— Первый уничтожен! Я видел взрыв!
— Где второй! Где второй?!
Только бы не начал отходить. Если он начнет отходить, да еще он будет знать о наличии рядом американской танковой колонны… и сообщит о ее присутствии по связи дальше… одному Богу известно, что может случиться. Они сунули палку в осиное гнездо — и осы могут чертовски больно ужалить.
— Второго нет.
Черт…
— Громила-один, запрос, всем, кто наблюдает танки. Мы не видим второй танк, повторяю — у нас нет визуального контакта с целью, прием.
— Громила-один, это Койот. Наблюдаем второй танк, он пытается отойти, движется задним ходом, прием.
— Койот, этого нельзя допустить, повторяю — этого нельзя допустить, прием.
— Громила-один, вас понял, атакую.
В небо взлетает яркая, ослепительно-белая звездочка, она летит по очень крутой траектории — а потом вспыхивает еще ярче и устремляется вниз. Гремит взрыв.
— Наблюдаю вспышку, повторяю — наблюдаю вспышку.
— Громила-один, танк противника подбит, повторяю, танк противника подбит. Наблюдаю танго, повторяю — один танго из экипажа пытается спастись. Уничтожить?
— Койот-один, отрицательно. Пусть сваливает.
— Громила-один, вас понял…
— Громила-один, это Огайо. Визуально наблюдаю разрыв минометной мины в опасной близости, повторяю — разрыв минометной мины в опасной близости. Давайте убираться отсюда, пока какое-нибудь дерьмо не рухнуло нам на голову.
— Огайо, вас понял, мы уже идем. Бредли-три, продвинься вперед и
— Громила-один, вас понял, выдвигаюсь…
Клинообразная, с тонким стволом скорострельной пушки и решетками противогранатной защиты, БМП «Бредли» выдвинулась вперед, чтобы прикрыть колонну от возможных угроз со стороны селения. Танк начал движение…
— Ничего нельзя поручить этим ублюдкам в танке. Черт, даже с танками должны бороться мы.
— И не говори. Когда брали Багдад, эти ублюдки вошли в город последними, когда мы разобрались со всеми танкоопасными целями.
— Куда дальше…
Командир попытался найти общий язык с небольшим, похожим на IPad, только большим по размерам компьютером, потом плюнул, достал карту.
— Здесь прохода нет. И мне очень не нравится вот это место, тут не может не быть тропы.
— Мы по ней не пройдем. Ты что, предлагаешь бросить технику?
— Я и не предлагаю. Надо запустить птицу. Посмотреть, что там делается.
В этот момент еще одна мина рванула совсем рядом, так что одного из койотов даже сшибло с ног.
— Черт. Вот ублюдки!
— Ты цел?
— Да… кажется.
— Мы здесь слишком долго стоим. Надо убираться отсюда…
— Идем вот этой дорогой. Потом сворачиваем.
— Основной?!
— Другого выхода нет. Двигаемся, джентльмены!
Еще одна мина плюхнулась неподалеку…
Пока боевая машина пехоты, выдвинувшись вперед, перекрыла дорогу, колонна сворачивала направо, на дорогу, которую освещал горящий «Т-72». Койоты, более разворотистые, унеслись вперед, танк же тяжело ворочался, выбирая дорогу. «Абрамс» и при рождении-то был немаленьким, а сейчас, с бронированием для городских боев, не каждая поверхность могла его выдержать.
Все произошло внезапно и быстро. Где-то в центре населенного пункта вспыхнул огонек, он метнулся к бронированной БМП, перекрывавшей ему дорогу, вспышка, гром и дым, и никто не успел ничего предпринять.
— Атака!
— Вот черт… Атака по левому флангу. Ракетчик, ракетчик!
— Огонь!
Наперебой затукали сразу несколько крупнокалиберных, перекрывая их голос, загремели скорострельные пушки. Забухали разрывы гранат.
— Где он?
— Огайо, кто визуально наблюдает цель, прошу ответить!
— Сэр, он где-то там! Эта крыса там! Мать его!
Спасательная команда добралась до БМП достаточно быстро — но спасать там было уже некого. Китайская тандемная боеголовка, может быть, и не справилась бы с броней «Абрамса», тем более в версии для городских боев — но «Бредли», даже с противогранатными решетками, не был ей помехой…
— Огайо, всем — прекратить огонь! Вести огонь только по ясно видимой цели!
— Сволочь…
— Сэр, у группы «Огайо» проблемы…