Зло любит меня

Пар Даша Игоревна

— Рон…

— Нет! — и он добавил парочку более крепких выражений. — Лея, это Марк Вальтер. Не какой-нибудь красавчик из богатой семьи. Это человек, работающий на АмбриКорп.

— Это должно что-то мне сказать? — непонимающе спросила я, мысленно переводя дух. Злость Рональда пошла на спад, и теперь он выглядел просто очень уставшим человеком.

— Скажи Генри об этом. Думаю, он сможет тебе всё правильно объяснить, — тяжело вздохнув, сказал Рональд, прикрывая глаза. — Ладно, ты свободна. Надеюсь, мои слова дошли до тебя.

—

Прежде чем я уйду, хочу, чтобы ты знал. Вчера мне было очень-очень плохо. Возможно, для тебя это покажется глупым оправданием, но я никогда не болела и то, что случилось — сильно выбило из колеи. В других обстоятельствах, я не села бы к нему в машину, — к горлу подкатился комок и я сглотнула, стараясь унять злые слёзы.

Мне не хотелось плакать на глазах Рона, чтобы он счёл меня слабой. Просто он был первым из посторонних, проявивший заботу обо мне. Это было больно.

— Лея…

Молча развернулась и вышла из кабинета. Рабочая ночь закончилась, клуб закрыт. Но мне придётся прийти сюда и завтра, и послезавтра. Смотреть ему в глаза после всего!

Сбежав по лестнице, прямиком направилась в пустой туалет, не обращая внимания на окрики знакомой барменши. Распахнув дверь, прислонилась лбом к прохладному стеклу. Щёки горели от слёз и горькой обиды. Что я сделала не так? Наклонившись вниз, включила холодную воду и долго ополаскивала лицо, не заботясь о потёкшей туши. Ещё холода, ещё немного. Протёрла руки, шею, спину, и горечь постепенно стало отступать. Выпрямившись, увидела за спиной виноватое лицо Рональда.

— Прости, Лея, я и представить себе не мог, что тебе вчера было так плохо.

И вновь в глазах защипало и на щеках появились новые горькие слёзы. Хотела сказать ему, но в горле застрял комок, и я буквально разрыдалась, закрыв глаза.

— Лея…

Мужчина прижал меня к груди, осторожно ведя рукой по волосам, успокаивая и шепча слова извинений.

— Прости, что так набросился на тебя, дорогая…

От него пахло одеколоном и чем-то терпким, мужским и пряным. Я почувствовала себя очень беззащитной рядом с ним и слёзы текли, не останавливаясь.

— Пойдём, — он вывел меня из туалета и провёл мимо недоумевающих работников, не решающихся спросить, что случилось. Господи, мне с ними ещё работать и работать, что они обо мне подумают? Негромко всхлипнув, позволила Рону увести обратно в кабинет и посадить на диван. Сверху он накинул тёплый плед, обнаружившийся в одном из шкафов позади стола. Рональд ушёл ненадолго, а когда вернулся, нёс в руках травяной отвар, чем-то напоминающий вчерашний.

— Выпей, этот должен помочь лучше прежнего, — поставив чашку на журнальный столик, Рональд сел рядом со мной и взял за руку.

— Спасибо, — еле слышно сказала я, беря чашку.

— Кажется, ты ещё не совсем оправилась, — сокрушённо проговорил он. — А я дурак, не понял, что с тобой. Решил, что у тебя… женские дни или что-то в этом роде.

Я

неловко хмыкнула и сразу потупила взгляд. Не знаю, почему я такая плаксивая сегодня. До месячных ещё далеко, да и утром чувствовала себя гораздо лучше. Что за странные вспышки чувствительности?

— Не надо ничего говорить, — тихо прошептала я, отводя взгляд и вставая на ноги.

Вся ситуация казалась нереалистичной, глупой и фальшивой. Словно ты бежишь в горку, а оказалось — спускался вниз.

— Лея…

И я ушла.

* * *

На встречу с Марком надела нежно-розовое платье в крупную белую ромашку с аквамариновым поясом. И нитку индийских бус. Всё это одолжила Милли — у меня никогда не было подходящих платьев для свиданий. Волосы завила в мелкую кудряшку и убрала в хвост, оставив несколько свободных локонов. Мне захотелось соответствовать, ведь я не знала, куда Марк меня поведёт. Оставалась только одна проблема — картина. При всём желании, я не могла оставить её у себя, но догадывалась, что Марк не примет подарок обратно.

Я ступала на скользкий путь лжи. Он слишком нравился мне, чтобы я могла поверить словам Рона. Марк не причинит мне вреда.

Спустившись вниз, застала почти всю компанию в сборе, сидящих в гостиной комнате. Каждый делал вид, что он чем-то занят. Близнецы смотрели телевизор, Милли листала журнал, а Генри читал книгу. Что примечательно — ту, что я вчера стащила. Не было только Риччи, что понятно — работа.

— Как вас тут много, — с улыбкой проворчала я.

— Вау, — Бетани выразила мысли всех присутствующих.

Генри так вообще онемел, приоткрыв рот. С его лица не сходило странное выражение, несвойственное вечно серьёзному парню. Милли восторженно захлопала в ладоши, а потом не выдержала — подбежала и обняла за плечи.

— Наконец, Лея, ты стала похожа на девушку, — прошептала она на ухо, — видишь, как на тебя смотрит Генри?

— Милли! — притворно-возмущённым тоном ответила я. — Просто вы давно не видели меня в платье.

— Никогда если быть точными, — отмер Генри. — И ты собираешься в таком виде идти на встречу с Марком?

— Начинается, — рассмеялся Берт, приготовившись наблюдать за «домашним скандалом».

— Папочка, а ты что против? — писклявым голоском протянула я. — Платье, по-моему, приличное, даже можно сказать скромное. Коленки прикрыты, вырез неглубок. Что тебе не нравится?

— Лея, — укоризненно покачал головой Генри, также вставая и подходя ко мне. — Ты прекрасно выглядишь, и дело не в платье и украшениях.

— А в чём?

— Ты вся светишься, — мягко ответил он, коснувшись моего плеча. — Я знаю, ты думаешь, что я излишне тебя опекаю, но дело в том, что я не хочу, чтобы ты стала обиженной на весь свет Лаурой. Помнишь её? Она и месяца с нами не продержалась! Её злость на мужчин была сильнее её, и она скатилась на дно.