Зло под солнцем
Шрифт:
— Простите меня за то, что я беспокою вас, капитан. Вы заняты?
— А разве это не видно?
— У меня есть к вам совсем маленький вопрос.
— Я устал отвечать на вопросы! — воскликнул Маршалл. — Я уже ответил на вопросы полиции, и я совершенно не расположен отвечать еще и на ваши!
— Мне надо спросить у вас только одну вещь, очень простую!.. Когда в то утро вы кончили печатать на машинке, приняли ли вы ванну до того, как идти играть в теннис?
— Принял ли я ванну? Конечно, нет! Я же за час до этого искупался!
— Благодарю вас. Это все, что мне
— Но почему вы…
Маршалл передумал, пожал плечами и не стал задавать вопрос.
Пуаро вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
— Он совершенно свихнулся, — буркнул капитан Маршалл, вновь поворачиваясь к своей машинке.
Пуаро встретил мистера Гарднера у бара. Держа в каждой руке по коктейлю, американец явно намеривался направиться к своей супруге, все еще не сложившей своей головоломки.
Он любезно улыбнулся Пуаро и предложил ему коктейль. Детектив поблагодарил его и отказался.
— Что вы думаете о расследовании? — спросил он.
Мистер Гарднер поставил бокалы на стол и понизил голос.
— У меня впечатление, что эти люди сами не знают, что им нужно. Но тем не менее мне кажется, что у полиции есть в руках козырь.
Пуаро согласился.
Мистер Гарднер добавил еще более конфиденциальным тоном:
— Между нами говоря, я рад тому, что могу увезти миссис Гарднер. Она крайне впечатлительная женщина, и события последних дней очень плохо повлияли на нее. Она просто превратилась в клубок нервов…
Пуаро слушал, но не терял свою мысль.
— Могу ли я задать вам один вопрос? — спросил он.
— Хоть десять, если вам угодно. Я буду счастлив оказаться вам полезным.
— Благодарю вас. Мистер Гарднер, вы опытный человек, и я знаю, что у вас верные суждения. Не поведаете ли вы мне с полной откровенностью, что вы думаете о покойной миссис Маршалл?
Крайне удивленный, американец, прежде чем ответить, огляделся по сторонам. Затем он едва слышно прошептал:
— Я слышал многое из того, что о ней рассказывают. В основном, это дамские сплетни. Но если вы хотите знать мое личное мнение, то я скажу вам, что она была глупой женщиной…
— Спасибо. Это чрезвычайно интересное замечание.
— Что, наступила моя очередь? — смеясь спросила Розамунда Дарнли.
— Простите?
— Несколько дней назад меня допрашивал начальник полиции, — объяснила молодая женщина. — Вы же ему ассистировали. А сегодня вы действуете самостоятельно. Личное расследование, вне официальной полиции. Я за вами уже давно наблюдаю. Вы начали с миссис Редферн. Потом вы взялись за миссис Гарднер. Из окна холла я видела, как вы исповедовали ее над этой чудовищной мозаикой. Вот я и подумала: «Сейчас настанет моя очередь!»
Они сидели на Солнечном карнизе. У их ног море было сине-зеленого цвета. Вдали оно казалось ослепительно голубым.
— Вы очень умны, мадам, — сказал Пуаро, — и я заметил это еще в день моего прибытия. Поэтому мне и хотелось бы поговорить с вами о нашем деле.
— Вам интересно
— Да.
Она выждала несколько секунд и ответила:
— Что ж, мне это кажется довольно просто. Разгадка кроется в прошлом этой женщины.
— Вы так считаете?
— О, речь не идет обязательно об очень далеком прошлом!.. Вот как я это себе представляю. Арлена была красива, очень красива и очень привлекательна. Но мне кажется, что мужчины быстро ей надоедали. В числе ее… скажем, «поклонников», нашелся один, который не смирился со своей отставкой. Поймите меня правильно, я не хочу сказать, что вы найдете его в радиусе одной мили отсюда. Возможно, это претенциозный и честолюбивый человек, который считает, что лучше него нет на свете. Я думаю, что он выследил ее здесь, выждал удобный момент и убил ее.
— По-вашему, это кто-то, пришедший с побережья? — спросил Пуаро.
— Да. И он поджидал ее, спрятавшись в гроте.
Пуаро покачал головой.
— Пошла бы она на свидание с человеком, которого вы только что описали? Я в этом сомневаюсь. Она бы посмеялась над его претензиями и никуда бы не пошла.
— Она могла не знать, что это он. Он мог поставить под письмом чужую подпись.
— Это возможно. Но вы забываете одну вещь: человек собиравшийся кого-то убить, не пойдет на риск пройти у всех на виду по дамбе и мимо отеля. Его могли увидеть.
— На этот риск надо было пойти. Мне кажется вполне вероятным, что он пробрался на остров, никем не увиденный.
— Это действительно не исключено, я с вами согласен. Но он не мог знать заранее, что его не увидят. Он не мог на это рассчитывать.
— А не забываете ли вы о погоде, мсье Пуаро?
— О погоде?
— Да. В тот день была великолепная погода, но накануне сначала был туман, а потом пошел дождь. Кто угодно мог незаметно проникнуть на остров! Ему надо было лишь добраться до пляжа и провести ночь в гроте.
Пуаро долго смотрел на нее и потом сказал:
— Вы знаете, что за вашими словами скрывается очень много возможностей?
Она покраснела и ответила:
— Это просто предположение и больше ничего. А теперь поделитесь со мной вашими мыслями!
Он задумался, устремив взгляд в морскую даль.
— Будь по-вашему, — произнес он наконец. — У меня несложная манера мышления, и я всегда считаю, что виновен тот, у кого есть, по всей видимости, наибольшая возможность совершить преступление. С самого начала у меня сложилось впечатление, что все, предстающее моим глазам, указывало на одно и то же лицо.
— Продолжайте, — сказала она, и беспокойство засквозило у нее в голосе.
— Но здесь есть одно осложнение: тот, о ком я думал, физически не мог этого сделать!
Она почувствовала легкое облегчение.
— И что же?
Он пожал плечами.
— Как нам быть в таком случае? В этом и заключается проблема!
Воцарилось длительное молчание.
— Позвольте мне задать вам один вопрос, мадемуазель.
— Пожалуйста!
Она заняла оборонительную позицию и напряженно смотрела на него. Но вопрос оказался не тем, которого она ожидала.