Зло с небес

Браун Дейл

Хардкасл и Харли вскочили, поняв по выражению ее лица, что случилось нечто ужасное.

– Что там такое, судья? – спросил Хардкасл.

– Ничего. Я сообщу вам потом.

– Получить рекомендацию от вашего центра командования разместить ЧЕРНОГО ТИГРА – это не совсем “ничего”, судья, – подчеркнул заместитель Лэндерс.

– А что такое ЧЕРНЫЙ ТИГР? – спросил Хардкасл.

– Вас это совершенно не касается, – предостерегающим тоном сказала Уилкс.

– ЧЕРНЫЙ ТИГР – это кодовое название для совместной федеральной и военной команды, предназначенной для защиты столицы, – объяснила Харли Хардкаслу. – В мирное время отряд в основном используется в случае гражданских беспорядков. Командует им генеральный

прокурор, в нем представлены высокие должностные лица из ФБР, контрразведки, службы шерифов США. Здесь их представляет Билл, двухзвездный генерал, командующий вашингтонским военным округом, плюс другие военные чины. Где-то в столице совершено нападение, разве не так, судья Уилкс?

– Заместитель Лэндерс, вы пойдете со мной. С вами двумя я поговорю позже, – сказала Уилкс и заспешила прочь.

Лэндерс дружески сжал руку Харли и последовал за Уилкс в подземный центр по чрезвычайным операциям ФБР.

И вдруг за открытыми окнами конференц-зала они увидели вспышку света, как будто лопнула огромная лампочка, а несколько секунд спустя послышался грохот, похожий на резкий удар грома. Все подошли к окну. Вспышка появилась на юге, где-то возле Молла, но они ничего не увидели.

Хардкасл потянулся к телефону, намереваясь позвонить своему заместителю Шихэну.

– Это был не гром, это напомнило мне о бомбовой атаке в Сальвадоре, свидетелем которой я однажды был, – сказал он Харли. – Около Молла что-то происходит.

– Забудьте о телефонном звонке, давайте выберемся отсюда, – сказала Харли. – Поговорим по дороге. Поедем в моей машине.

НА БОРТУ РАДАРНОГО САМОЛЕТА АВАКС Е-ЗС “КОЖА-90”

– КК, связь, мы только что потеряли контакт с подразделением ракет “хок” в Восточно-Потомакском парке.

Милфорд был ошарашен. Самозваный “Фокстрот” находился менее чем в тридцати милях от Капитолия, причем как раз именно в той точке, где противовоздушные подразделения среднего радиуса действия должны были бы открыть огонь, они вдруг пропали из эфира. Сначала уничтожили истребители, взлетавшие с аэродрома Эндрюс, затем центр объединенного командования там же, который осуществлял общее управление всеми подразделениями и пусковыми установками ракет “хок” и “эвенджер” по всему городу, и вот теперь вырубили радарную систему ракет “хок”.

Подразделения “эвенджеров”, если они еще остались там, внизу, были фактически слепы. У стрелков на установках “эвенджер” были запросчики-ответчики типа “свой – чужой”, так что они могли опознать любой самолет, который не передавал контрольных кодов воздушного движения, однако датчики слежения на “эвенджерах” имели весьма ограниченную дальность. Даже если бы они и засекли самозваный “Фокстрот” на максимальном расстоянии, в их распоряжении оставалось всего несколько секунд для нанесения удара, прежде чем самолет достигнет пределов досягаемости. Ракета “стингер” могла поражать цели, летящие со скоростью менее двухсот узлов, а самозваный самолет летел вдвое быстрее.

– Состояние взлетно-посадочной полосы на аэродроме Эндрюс?

– Закрыта, сэр, – доложила Тейт. – Там осталось всего два приписных истребителя, ни один из них к полету не готов.

– Состояние батарей “пэтриот”? Есть хоть какие-нибудь в боевой готовности?

– Коммандос разгромили базу “пэтриот” на аэродроме имени Даллеса, – ответил главный инженер. – База в Форт-Белвуаре не повреждена, но сегодня утром батарея приготовилась к маршу, так что она ответить не может.

Милфорд чуть ли не с болезненным чувством беспомощности и страха взглянул на радарный экран. Ему нечем было нанести ответный удар, нечем. Единственный истребитель F-15C с одной управляемой радаром ракетой “спэрроу” взлетел несколько секунд назад с базы ВВС в Лэнгли, около Хэмптона, штат Вирджиния, но даже на режиме пожирающей горючее

форсажной камеры ему потребуется около десяти минут, чтобы оказаться в радиусе возможного нанесения ракетного удара по самозваному самолету № 1. Два истребителя взлетели с аэродрома в Атлантик-Сити, но они подойдут на расстояние выстрела не раньше чем через пятнадцать минут.

И не только это. Теперь еще у них появилась новая забота. Тот медленно летящий самолет из Мэриленда находился уже совсем рядом с воздушным пространством класса Б базы ВВС Эндрюс, примерно в шестнадцати милях к юго-востоку от столицы. Он не заявил о себе ни на одной из частот, определенных для чрезвычайных положений, не передавал никаких ответных кодов и не отклонялся ни на йоту от своего курса, чтобы попытаться обойти район ограниченной аэронавигации. Он был “мертв” и шел курсом... на столицу. Теперь его обозначили опознавательными “Бандит-2”, но задержать его не было возможности, как не было возможности задержать и самозваный № 1.

– Связь, КК, соедините меня с Бельм домом, Капитолием и Пентагоном, дайте сигнал приоритетной тревоги, – попросил Милфорд. – Если вам придется добиваться их чертова внимания, скажите им, что столица подвергается нападению с воздуха.

– КК, связь, сеть связи национального командования для чрезвычайных положений, позывные “Палисад”, кнопка четыре, – сказал офицер связи несколько секунд спустя. – Мы без труда убедили их, что творится неладное.

– Говорите, “Кожа-90”, это “Палисад”.

– “Палисад”, это Милфорд, командир АВАКС по северо-восточному сектору. У нас есть неопознанный самолет, зашедший на посадку примерно в четырех минутах лета к северу... уже примерно в трех минутах лета к северу от столицы. – Милфорд обнаружил, что дышит чересчур громко, и, сознательно задержав дыхание, снова овладел своим голосом. – Я объявил чрезвычайное положение для воздушного пространства класса Б в районах Вашингтона и Балтимора. Ставлю вас в известность, что все мои противовоздушные системы несколько минут назад подверглись одновременной атаке террористов и у меня не осталось ни самолетов, ни систем наземного базирования, чтобы нанести ответный удар. Рекомендую поставить в известность руководство, пусть укроются в подземных убежищах. Я также слежу за медленно движущейся целью на высоте полторы тысячи футов в шестнадцати милях к юго-востоку от столицы, скорость относительно поверхности сто узлов, расчетное время прибытия в столицу – примерно через двенадцать минут. Вступить в связь ни с одним из этих самолетов мы не смогли: они вражеские, повторяю, вражеские самолеты. Как меня поняли?

– “Кожа”, вас понял, не отключайтесь. Ответ последовал почти мгновенно:

– КК, старший инженер. “Марин-два” и еще два вертолета взлетели с аэродрома в Анакостии, – доложила Тейт. – Три самолета вылетают из Куантико.

Морская станция в Анакостии, всего в нескольких милях к югу от столицы, служит подсобной базой для морских пехотинцев, подразделения морской авиации, которые водят правительственные вертолеты, в том числе “Марин-один” и “Марин-два”, перевозящие президента и вице-президента в столицу, чтобы сократить их время в пути. Очевидно, главный инженер объединенной сети связи при чрезвычайных положениях был научен не относиться легкомысленно к предупреждениям или угрозам. Вертолеты сядут на южной лужайке Белого дома, чтобы забрать президента или вице-президента. Другие вертолеты приземлятся с восточной стороны Капитолия, чтобы доставить в безопасное место членов Конгресса или судей Верховного суда, если в этом возникнет необходимость. Третьи приземлятся около здания ФБР, министерства юстиции, государственного департамента и Пентагона, и все только для того, чтобы наиболее важные члены правительства, если они все еще в столице, оказались в безопасности.