Зло знает мое имя
Шрифт:
Кассандра была старше нас, наверное, ей за двадцать. А вот Нина всего чуть старше.
Я нашла себе место на кресле рядом с ними.
— Ну, как тебе Айон? — Кассандра достала из небольшой сумочки длинную папиросу, и подожгла ее от подсвечника, — мило тут, не правда ли? Особенно вечный холод, горы, которые словно давят на тебя и погода, как на дне ада.
— Ну, — я не знала что ответить, спорить не хотелось, — климат, да, не самый приятный.
— У нас был примерно такой же, — добавила Нина, не отрывая от меня
— Я пыталась убить Морана четыре раза, — глядя в потолок, протянула Кассандра. Дым струей выходил из ее губ. Тонкая шея и острые ключицы были обнажены. Она даже не стала носить теплую одежду, оставаясь в легком, южном платье.
Я немного опешила.
— Прости, сколько?
— Четыре, — так же спокойно и томно повторила она, — был бы пятый, да он поехал за новой невестой. За тобой.
Нина, скорее всего, слышала это уже в тысячный раз, и не придавала значения здоровью своего жениха.
— Что ж, неплохо, — интересно, моя попытка на корабле считается? Наверное, нет, я скорее, спасла его. Но Кассандре лучше не говорить об этом.
— А больше всего меня бесит, что ему все равно. Даже после того, как я подсыпала ему яд в завтрак. Лучше бы он меня казнил тогда.
— Тебе так тяжело здесь?
Невеста затушила курение, прожигая меня зеленым пламенем глаз.
— А тебе нет?
Когда учитель деревянным мечом попал мне по голове в третий раз, я подумала об этом. Да, тяжело. Но это не значит, что надо биться головой об лед, или подсыпать Морану в вино мышьяк. Как-то папа сказал очень мудрую вещь: отрубив одну злую голову — получишь три. Отрубив три — получишь шесть. Смерть короля не решит проблему. А вот что решит… я еще не придумала.
Четвертый раз.
Ночью я снова видела этот сон.
Я лежу на дощатом полу. Жутко ноет лапа. Дико хочу есть, но теперь никто не заходит в клетку. Боятся. Ну и правильно делают. До моего слуха то и дело доносятся шаги, я уже жду, когда напасть. Если бы не эти прутья. Пытаюсь их перегрызть. Невозможно. Зубы сводит. Холодно. Даже шерсть не греет.
Открываю пасть, и из пасти издается жуткий рев.
Дернувшись от страха, я с грохотом упала с кровати. Причем ударилась прямо больным плечом. У меня прямо мания ломать себе что-то.
Лести не пришла, значит, не проснулась.
— Сколько времени? — я посмотрела на настенные часы. Полчетвертого. Еще спать и спать.
Только я забралась обратно в кровать, как рев прозвучал снова. Только не во сне.
В этом я была уверена.
Подойдя к окну, я увидела, как в свете луны горел серебром снег. Прямо к замку жирной змеей полезет мерзлая река. И больше ничего. Но рев-то мне не причудился. Что там говорил Моран? Чаще гулять на улице?
В шкафу меня ждала новая, теплая шуба.
Никто в замке не подозревал, что принцесса может среди ночи прокрасться к главному выходу,
Снег падал тихо, будто вальсируя. Стражники пошли в обход, и у врат никого не было. Тогда я стала обходить замок по периметру. Рев донесся снова. Ну вот, я не сошла с ума.
Ступая кожаными утепленными ботинками по промерзшим каменным дорожкам, я пыталась ориентироваться на слух.
Где же ты, неизвестное существо?
Вблизи местные сосны были просто огромными. Среди всего этого, я ощущала себя очень маленькой. Осталось только надеяться, что тут нет разбойников. Еще мне не хватало ввязаться в драку. Теперь-то, спустя столько уроков, я могу хорошенько дать под дых.
Снежинки застревали у меня на ресницах. Да, мне пришлось признать, что и север по-своему прекрасен. Не так, как мой Юг, но все же. Когда ты гуляешь одна, в тишине, слушая скрипучий мороз — это почти волшебно.
Неожиданно рев раздался прямо рядом со мной.
За замком было небольшое укрепление и частокол полукругом. У нас такие строили для учебы солдат. Кстати, и тренажеры тут тоже были, прямо как у меня. А посреди этой площадки огромная клетка, высотой с три моих роста. Не знаю, кого туда можно поместить.
Я медленно подходила близко, зная, что это существо крайне недовольно своим положением.
Оно замерло в тени, блестя желтыми глазами, не желая мне показываться.
Еще шаг, и оно сможет достать меня лапой.
— Я знаю, что ты тут, — пытаясь разглядеть что-то, произнесла я, — покажись.
Полы клетки заскрипели.
Скрип. Скрип. Скрип. Скрип.
И вот оно, стоит передо мной.
Большая бурая морда, черные глаза-бусины, уши в виде полукруга. Черный нос втягивал воздух. Одно мое неловкое движение, и длинные когти не оставят от меня и кусочка. Бурый медведь, раза в четыре больше обычного, смотрел на меня высоты своего роста. Изо рта вырывался пар, и капала слюна.
— Голодный, да? — спросила я, будто он поймет.
И он понял.
Издав пронзительное рычание, медведь встал на задние лапы, упираясь лбом в потолок клетки, и снова упал на передние, будто пытаясь пробить пол. Но тот не поддавался. Тогда я пошла на самый рискованный шаг в своей жизни. Протянула ему руку. Руку голодному медведю.
— Если ты меня не тронешь, я принесу тебе огромный кусок мяса, — осталось только молиться, что он меня понял.
Зверь сначала со страхом, потом с любопытством осматривал мою ладонь.
Наконец я положила ее на один из прутьев.
Морда почти приблизилась. Открылась пасть. Убрать я ее уже не успею. Я зажмурилась.
Зловонный запах изо рта чуть не свалил меня, но тут теплый шершавый язык лизнул мою руку.
Затем, кивнув мне, медведь отошел на безопасное расстояние и любознательно повернул голову в бок.