Злодеи поневоле
Шрифт:
— Ладно, только попробую.
Арси ухмыльнулся:
— Вот и умница!
Сэм сделал глоток — и ахнул. Напиток явно был волшебным: он принес с собой воспоминания о всех приятных минутах, которые выпали Сэму в жизни. Тут была эйфория мира теней и надежность старой комнатки в гильдии, где он жил, когда ему было около десяти лет и его семьей были убийцы в черном. Тут были и те часы, которые он проводил на ферме Гроззла, изучая тысячи ядов и противоядий из растений, которые Гроззл у себя выращивал. Он ходил по цветущим садам, пока у него голова не шла кругом от ароматов, и улыбался солнцу и цветам. Мед напомнил ему и о теплых летних вечерах, когда они с Катой бродили под уличными фонарями, держась за руки. В нем были тысячи пьянящих ароматов, начиная
Кайлана выпила половину и, казалось, смотрела прямо в глубину янтарной жидкости. Она вспоминала зеленые поля, полет птиц, бег оленей. В памяти оживали ушедшие в прошлое праздники друидов, когда все плели громадные венки из душистых цветов и раскладывали их, готовясь к великим ритуалам, а из дальних стран приезжали барды, чтобы петь свои песни. Она протянула дрожащую руку за посохом, и видения растаяли. Удивившись, Кайлана выпустила посох, и ощущение счастья тут же вернулось. Она со вздохом снова взялась за посох и допила остатки меда. Посох защищал ее от пьянящего волшебства этого напитка — и она задумалась над его природой, стараясь не обращать внимания на веселье остальных.
Эльфоклевер был одним из тех редких цветов, которым присуща магия. Маленький душистый цветок обладал способностью останавливать вокруг себя само время и жил в нескончаемом лете. Пока на земле царили другие времена года, он исчезал в потоках времени, а в реальном мире возникал только в теплые месяцы. В свежем виде и в качестве настоя он служил важнейшим компонентом большинства заклинаний, которые были связаны с изменениями во времени или имели отношение к неподвижности. Если настой принимался внутрь, то большая часть магической силы уходила на то, чтобы создать особое опьянение, в котором оживает память о минувшем счастье, особенно связанном с летними месяцами. Маги презрительно относились к такому употреблению цветка, считая это напрасной тратой ценнейшего материала. Эльфоклеверный медок варил волшебный горный народец, который считался даже более древним, чем эльфы, которые покинули мир во время разрушительной Войны. И сейчас бледно-янтарная жидкость ценилась дороже, чем жидкое золото, но что говорить о деньгах, времени или даже реальности? Сны о лете не удивительнее других видений, которые она часто ловила краешком глаза. Арси посмотрел на Робина.
— Менестрель, — осовело проговорил он, — может, ты знаешь музыку, которая положена к меду? Робин фыркнул.
— Конечно, я ее знаю! — возмутился он. — Кто же ее не знает?
Он достал арфу, бережно протер дерево рукавом и запел своим чистым голосом:
Я немало в жизни пил, Знаю в этом толк: Всех хмельней напитой фей — Эльфоклеверный медок!Сэм поднял голову и улыбнулся. Он тоже знал эту песню: она была старинная и очень популярная.
Слаще всех плодов земных, Уж поверь, дружок, Этот ароматный сон — Эльфоклеверный медок!Арси подхватил пустые стопки и, пожонглировав ими, снова расставил и наполнил. Сэм выпил еще немного, чувствуя себя все лучше и лучше. Глядя, как Арси наливает мед в ее стопку, Кайлана улыбалась. «Никто бы не поверил, что эти люди — закоренелые злодеи, — подумала она. — Вы только посмотрите на них, только послушайте!» Хоть она и не ощущала действия вина, но не удержалась и тоже запела. Это была давняя песня — ее пели еще до Войны, не зная, какие несчастья ждут впереди.
ТыСэм встал и спросил:
— Эй, Арси, а я тебе показывал, сколько могу удержать кинжал на кончике носа?
— Нет, Сэмми, не надо пробовать! — отозвался Арси, изо всех сил стараясь не расхохотаться. — Ты ведь больше такие вещи делать не можешь — забыл?
Ничуть этим не смутившись — вино кипело в нем, заставляя снова чувствовать себя шестнадцатилетним не верящим в смерть пареньком, — Сэм вытащил кинжал и попытался подкинуть его в воздух, но бариганец подскочил и отнял у него оружие.
— Нет! Выколешь себе глаза!
— Всего один! — упорствовал Сэм.
Робин запутался пальцами в струнах и никак не мог их освободить. Наконец он вырвал их с оскорбляющим слух аккордом, пошевелил ими в воздухе и начал следующий куплет.
Поставив стопку, Сэм поклонился Кайлане.
— Можно пригласить вас на танец? — серьезно спросил он.
Кайлана внимательно на него посмотрела. Он казался таким счастливым, что у нее не хватило духа ему отказать.
— Да, — снисходительно проговорила она, вставая.
Мгновенно две рюмки выдержанного эльфоклеверного меда волной разлились по ее телу, и она полуупала в объятия бывшего убийцы, чуть ли не захихикав.
Что нас ждет, узнать нельзя,Вот тебе урок:Сладость будущих времен — Эльфоклеверный медок!Сэм обхватил Кайлану за талию и закружил. Он был счастлив и печален, и сбит с толку, он был старым и молодым одновременно. Но яснее всего была странная боль в сердце — не от утраты, но непонятным образом связанная с прекрасной женщиной, что так странно вошла в его душу. Кайлана танцевала, как подхваченная ветром дриада, и он не видел ничего, кроме струящихся медных волос и сверкающих зеленых глаз. Она может держаться сухо и холодно, но под этим прячется женщина отважная, сильная и умная. Он никогда еще не испытывал такого — даже когда любил Кату… И знал, что это не только в первый, но и в последний раз.
Там, где лес стеной стоит, Где морской песок, Все с утра готовы пить Эльфоклеверный медок.Он прижал ее крепче и закружил, а она подняла лицо к нему. В ее глазах сиял мед. Он чуть не задохнулся, так она была хороша. Щеки у нее зарумянились, волосы растрепались, и от этого она стала еще милее. И она улыбалась! Ослепительной, широкой, радостной улыбкой. Она негромко рассмеялась, радуясь происходящему, — и ее смех подействовал на бывшего убийцу, словно удар в сердце. Она заглянула ему в глаза, и он потерял голову. Он обнял ее и поцеловал.
Обними меня скорей, Свей себе венок,И повыше подними Эльфоклеверный медок!Секунду она колебалась — а потом ее губы ответили на его поцелуй. Кайлана услышала биение его сердца и, почувствовав странную слабость, оперлась о стену, чтобы не упасть. Ее пальцы сомкнулись на дереве посоха.
Сэм мгновенно уловил происшедшую в ней перемену и резко отстранился. Друидка мгновенно протрезвела. Ни Арси, ни Робин, казалось, ничего не заметили. Бариганец пытался подыгрывать кентавру на свободных струнах. Кайлана посмотрела на Сэма жестким взглядом и отбросила со лба прядь волос.