Злодеи поневоле

Форвард Ив

В дверь негромко постучали. Миззамир закрыл книгу и повернулся к двери.

— Входите, сэр Фенвик, — дружелюбно пригласил он.

Дверь открылась, и молодой герой, войдя, почтительно поклонился великому магу. На Фенвике, как всегда, была тонкая кольчуга, надетая поверх рубашки, травянисто-зеленого цвета брюки — как принято среди аристократии Трои, — а также жилет и перчатки с бахромой — дань местной моде. От высокой шляпы с фазаньим пером до каблуков начищенных до блеска сапог Фенвик был образцом кавалера.

— Первый маг, я нашел соглядатая — такого, как вы просили.

— Великолепно! Отлично… — с живостью отозвался Миззамир и только сейчас заметил, что молодой человек чем-то обеспокоен. Изящно изогнув густую седую

бровь, он спросил: — Фенвик? Что-то тревожит вас в этот чудесный день?

— Сэр… — Фенвик мгновение помолчал, колеблясь, и решительно продолжил: — Вы уверены, что достаточно будет всего лишь следить за этими людьми? Не проще и не безопаснее ли отправить за ними Зеленый отряд под моим командованием? Мы легко отыскали бы их: за несколько дней, а с вашей помощью даже быстрее. Мы могли бы их обработать или убить, если они безнадежны…

— Безнадежных людей не бывает, юноша, — мягко поправил его Миззамир.

— Ну, тогда обработать всех. Мне не нравится, что мы оставляем таких людей на свободе, и тем более позволяем им объединяться. Хороший хозяин никогда не оставит у себя в саду гадюку.

Миззамир покачал головой, улыбаясь горячности молодости.

— Дорогой мой Фенвик, я не хочу, чтобы вы и ваши люди рисковали жизнью и тратили время на поимку разбойников, которые скорее всего в ближайшее время сами поубивают друг друга. Что бы они ни предприняли, это не причинит вреда. — Маг встал из-за стола и, подойдя к окну, стал смотреть на солнце, прожигающее остатки розовых облаков. Его низкий голос зазвучал величественно: — Врата заперты навсегда и охраняются Лабиринтом, который был создан с моей помощью. Мир очищен от зла, и Свет правит повсюду. Они ничего не в состоянии сделать! Свет будет царить вечно!

Он вскинул широко разведенные руки, и в это мгновение солнце прорвалось сквозь облака, залив фигуру волшебника ослепительным светом. Яркий водоворот магической ауры столкнулся с водопадом золотого сияния, и по потолку заплясали разноцветные зайчики. Навстречу им из пальцев волшебника вырвалась белоснежная молния. Фенвик потрясенно смотрел на эту картину. Спустя мгновение солнце вновь скрылось за облаками, и Миззамир с благодушной улыбкой отвернулся от окна. Ослепительное сияние померкло до обычного мягкого освещения.

— Ах, я иногда увлекаюсь. Вы сказали, что отыскали разведчика, Фенвик? Прошу вас, приведите его, я хочу встретиться с ним и объяснить ему задание.

— Э-э… да, конечно. — Фенвик запнулся. — Только сначала я вам немного о нем расскажу. Он хочет стать менестрелем, но только начал свою карьеру…

— Менестрелем, вот как? — Миззамир задумался. — Надеюсь, не бардом?

— Нет-нет, — поспешно успокоил его Фенвик.

Вопрос с бардами был непростым. Во-первых, их таланты имели много общего с воровскими. Во-вторых, они состояли в союзе с друидами. После Победы многие барды исчезли, а тех, кто остался, убили — просто на всякий случай. Их место заняли более подходящие странствующие менестрели и сказители. Эти добрые люди не следовали древнему кодексу бардов и не имели их мистических способностей, зато с ними было спокойно.

— Нет, он хочет стать менестрелем, это точно. Он был рожден светлым, но не таким ярким, как вы или я, волшебник… Поэтому, если ваше волшебство скроет часть его добропорядочности, он сможет присоединиться к негодяям, не вызвав у них подозрений. Но я должен предупредить, что он крайне наивен во всем, что касается зла. Его зовут Робин. Сейчас я его приведу.

Он ушел, а через пару минут вернулся со словами:

— Первый маг Миззамир, позвольте представить вам подающего надежды менестреля, Робина из Эвенсдейла.

По плитам пола зацокали копыта. Миззамир приподнял бровь. Неужели принц позволил себе неуместную шутку впустить сюда верхового?

Но в этот момент в дверь вошел Робин, и все разъяснилось. Менестрель оказался кентавром — очень молодым, с очень большими

и невинными глазами и светлой кожей. Отдавая дань человеческим приличиям, он носил одежду: белую рубашку с широкими рукавами и темно-синий жилет тройского покроя, перехваченный на человеческой талии кожаным ремнем. Коммотский кентавр, с удовлетворением отметил про себя волшебник. Коммотсы были единственной цивилизованной группой дикого, но добродушного народа, и отличались от своих мохнатых, любящих подвыпить собратьев высоким интеллектом и своеобразной утонченностью. Да и сложены они были поизящнее. Робин из Эвенсдейла держал в руках белую шляпу с плюмажем и явно был потрясен, оказавшись лицом к лицу с одним из великих волшебников. Его длинные волосы были серыми, под масть лошади, темно-серой в яблоках, с белыми чулками. Пышный хвост тоже был серый. При виде Миззамира кентавр моментально потупился и низко поклонился человеческой половиной, подогнув переднюю ногу. Миззамир улыбнулся:

— Встаньте, Робин. Не надо бояться Так Фенвик сказал, что вам предстоит сделать?

Кентавр выпрямился, прядая серыми конскими ушами, расположенными почти на макушке.

— В общих чертах, ваше величие… — ответил он неровным, ломающимся тенорком.

— Ну что ж, я объясню. Люди, с которыми вам предстоит путешествовать, — это злобные, жестокие, бессердечные и во всех отношениях порочные существа. Они могут показаться вам умными, но на деле это не ум, а всего лишь хитрость. Они — злодеи, полная противоположность героям. Друзей у них нет, потому что они не в состоянии действовать сообща. Они живут в вечном страхе, что их предадут вчерашние сообщники, и враждуют друг с другом не меньше, чем со своими противниками. Они невероятно эгоистичны, требуют, чтобы остальные подвергались той же опасности, и при этом в любую минуту готовы бросить другого в беде. Даже сейчас, когда они могут выжить, только держась друг за друга, их жизнь состоит из сплошной ругани.

— Вы говорите так, словно слышали и видели их, — сказал кентавр, изумленно раскрыв глаза.

Миззамир с сожалением покачал головой:

— Двое из этих людей обладают способностями, которые мешают мне их наблюдать, — вот почему ваша помощь настолько важна. Время от времени мне удается кое-что разглядеть, но эти минуты коротки, а картина туманна. Но могу сказать, что всего через несколько часов после совместного побега из тюрьмы тот, которого мы считаем убийцей, пытался задушить своего спутника. Потом друидка столкнула в омут его самого. Потом она же нанесла убийце жестокий удар своим посохом. А злая колдунья — не представляю, как ей удалось остаться в живых, — угрожала убить всех троих, для устрашения взорвав дерево. Вместе с талантом друидки ее магия еще сильнее ухудшила возможность наблюдения. В конце концов оба мужчины, сговорившись, напали на колдунью и выбили ее из седла. Они заставили ее смириться, а потом двинулись дальше — и с этого момента их защитная магия остается необычайно сильной. Изображения настолько размыты, что я вообще оставил попытки за ними наблюдать. Я могу попробовать сейчас — но лишь для того, чтобы удостовериться, что они там, куда, по нашему мнению, направлялись. Если вообще удастся разглядеть хоть что-то… — с сомнением добавил он.

Волшебник вышел на середину комнаты и, встав в центре круга, выложенного из кремовых плиток, сделал магический жест. Посреди комнаты образовалось отверстие, из которого вырвался сноп ослепительно белого света, а потом медленно выросла чаша. По стенам загорелись тысячи маленьких радуг. Миззамир подошел к чаше и сделал знак кентавру приблизиться. Робин послушался, опасливо цокая копытами по мрамору, и стал смотреть, как волшебник водит руками над чашей, время от времени прикасаясь кончиками пальцев к многоцветным драгоценным камням, вделанным в край. В глубине сверкающих вод стало медленно возникать какое-то сгущение. Любопытство оказалось сильнее страха, и кентавр подошел еще ближе.