Злодейка на полставки или драконий переполох

Жарова Анита

— Уинтер! — ладони Александра опускаются на мои, сжимающие магнолию.

— А? — вскидываю голову. Встречаюсь с его глазами. В них царит такой мрак, что я содрогаюсь.

Представляю себе, что он сейчас видит. Заплаканную дурочку, которая надеется на чудо. Наверное он считает, что я «заказала» у фонтана новую шляпку, туфли или прочие глупости.

Вряд ли он понимает, как я просто хочу выжить.

Я вздрагиваю от прикосновения его руки к моему лицу. Большим пальцем он стирает мои слезы. В этот момент я забываю как дышать.

А

затем, он забирает у меня из рук бутон и опустившись на корточки, плавно погружает его в воду.

Параллельно он словно что-то шепчет и бутон задерживается на воде.

Проходит секунда. Вторая. Цветок не тонет.

— Но это же не честно. Это ваша магия. Мое желание все равно не сбудется.

— Эти цветы тоже поддерживает магия, Уинтер, — мягко улыбается мужчина, указывая на остальные магнолии. — Я говорил, что это всего лишь традиция для развлечения. К тому же, твой бутон еще может раскрыться. Дай ему время.

Грустно смотрю на помятые и поцарапанные от моих нерв плотно сжатые лепестки. Некрасиво шмыгаю носом и Александр протягивает мне платок.

Громкий мелодичный сигнал разносится по саду.

— Что это? — оборачиваюсь на выход из сада. Там образовалась суматоха.

— Начало торжества.

Глава 37

Мы идем через нарядную залу, к выходу на основную площадку. Звенят бокалы, доносится веселый заливистый смех и мелодичный горн. За широкими дверями веки опаляют яркие вспышки мерцающего купола. Кто-то аплодирует. Кто-то, отступая на шаг, бросает в мою сторону недовольный взгляд.

Останавливаюсь рядом с праздничным постаментом. Там расположились советник с императором, готовясь начать праздник.

Скольжу взглядом по ступенькам, украшениям, выдыхаю.

Перо снова обжигает мою ногу.

Александр внезапно отпускает мою руку. Шепчет на ухо:

— Я скоро.

Скоро?

Поворачиваю голову.

Гуго мрачной тенью стоит в стороне в ожидании.

Сердце почему-то неспокойно ускоряет свой бег.

Император медленно поднимает руку, гости затихают.

Физически чувствую, как город за куполом притаившись ждет.

Беспокойство во мне разрастается и дышит своими колючими щупальцами.

Подхватываю с подноса проходящего официанта бокал прохладного пунша. С первым глотком мне становится душно. Возвращаюсь обратно.

Боковым зрением замечаю Валери. Она близко, в двух шагах.

С очередным тяжелым вдохом приближаюсь к ней.

Речь императора разносится громким эхом и в ней тонет голос Валери:

— Что тебе нужно?

— Валери, можно вопрос? — я наклоняюсь к ней, чтобы мы могли друг друга слышать. Подмечаю, что перо молчит. Значит не она. — Скажи, когда мы с тобой играли в детстве, не было ли никого еще с нами?

— В смысле? — она хмурится. Прижимает

к груди бокал, едва не расплескав его содержимое. — Ты подошла ко мне, чтобы детство обсудить?

— Ответь, пожалуйста. Валери, это важно.

Ее набеленное личико от возмущения покрывается пятнами. Не знаю, что она считывает в моих глазах, но вдруг она словно остывает.

— Да я толком не помню. Но вообще…знаешь…с нами был кто-то еще.

— Кто?

Девушка жадно допивает пунш и начинает обмахивать себя веером, так часто, будто ей невыносимо жарко.

— Валери, тебе плохо?

Она облизывает пересохшие губы и на ее лбу проступает испарина.

— Тут так душно, — она мотает головой. — Слушай, Уини, там…

Валери не договаривает, прижимает руку к губам в рвотном позыве.

— Валери?

Она отмахивается, останавливая меня. В этот момент речь императора обрывается и девушка срывается с места.

Я хочу последовать за ней, меня останавливает торжественное объявление:

— Просим королеву цветов подняться к нам.

Вздрагиваю. Оборачиваюсь в сторону улыбающегося советника. Он раскрывает ладонь, приглашая меня подняться на постамент.

Приподнимаю подол платья, шагаю на ступеньку и с каждым моим шагом купол над головой искрит, привлекая ко мне все больше внимания.

Последняя ступенька. Советник подхватывает кончики моих пальцев и в этот момент мою ногу словно ошпаривает.

Округлив глаза, смотрю на мужчину.

— Готовы? — его голос звучит мощным взрывом в голове.

— К чему? — еле шевелю онемевшими губами.

— Открыть праздник, — продолжает мягко улыбаться советник, опуская на мою голову цветочный венок.

— А? — я все еще не могу оторвать глаз от мужчины. Нога немеет от того, как разогрелся артефакт.

Герберт с недоумением приподнимает брови.

— Что с вами, Уинтер? Люди ждут вашего триумфа. Разве это не то, что вы хотели — победить?

На последних словах его глаза темнеют и в зрачках вспыхивают странные огоньки.

— Наслаждайся, Уини, — тянет советник, сильно сжимает мои плечи и резко разворачивает к публике лицом.

Небо рассекают вспышки салюта. Яркий свет бьет по векам. На мгновение слепну. Сквозь белые пятна вижу, как знатные гости опрокидывают бокал за бокалом.

Звуки, голоса, грохот салюта — все сливается в один сплошной громкий шум.

В голове звенит. Сознание плывет.

Кажется, в моей руке появляются ножницы. Я всего лишь перерезаю ленту, официально открывая меропритие. Так же быстро ножницы у меня забирают.

Колени дрожат, пока я спускаюсь по лестнице. Меня подхватывают, чтобы усадить в переносное кресло, украшенное цветами.

Или я схожу с ума, или все происходящее кажется мне каким-то безумным сюрреализмом.

Часто моргаю, чтобы прогнать солнечных зайчиков от бесконечных вспышек и искр.