Злодейский путь!.. Том 1 и Том 2
Шрифт:
– Учитель! – потрясенно воскликнул Ал.
Он не ожидал, что его действия возымеют такой результат. Не думал, что снова услышит его крик. Руки Ала затряслись от бессильного непонимания, что же ему сейчас делать.
– Шен.
Муан присел рядом с ним и неуверенно дотронулся до его плеча. Шен уже не кричал. Сидя на коленях, он все еще прижимал руки к груди, пригнувшись к земле. Его лица было не разглядеть из-за полога черных волос. Рука Муана, лежащая на его плече, ощущала, как дрожит все его тело.
–
Он никак не реагировал, поэтому Муан силой заставил его выпрямиться, схватив за плечи. Заглянув в его лицо, старейшина пика Славы потрясенно увидел две дорожки, прочерченные слезами.
Хозяин Проклятого пика, он… Он плачет? От боли? Или по какой-то иной причине?
Он позволил ему увидеть свои слезы. Обеспокоенный разум Муана краем сознания иронично заметил, что после такого кому-то из них двоих необходимо будет умереть.
Из чувства самосохранения Муан предпочел сделать вид, что вообще не заметил никаких слез.
– Больно? – деловито спросил он.
Но следующая фраза Шена заставила его удивленно нахмуриться.
– Что я натворил… - потрясенно прошептал тот.
Муан перед ним расплывался. То ли из-за стоящих в глазах слез, то ли из-за боли, сила которой была столь велика, что превращалась в пустоту. Обжигающее сердце пламя оборачивалось черной дырой.
– Они все погибли… до единого…
– О ком ты говоришь?
– Хрупкие… Они ведь были такими хрупкими. – Произнеся это, Шен всхлипнул, заплакав уже по-настоящему, словно оплакивая дорогих погибших друзей.
Какие еще «хрупкие»? Муан не понимал.
– Шен, прекрати! Ты похож на безумца.
Услышав это, Шен приоткрыл рот и криво усмехнулся.
– Безумец? Да, точно, - слезы все еще обжигали его щеки. – Может, я уже давно сошел с ума? И все это – лишь плод моего больного воображения?..
– Прекрати.
– Прекратить что? Прекратить весь этот фарс? Весь этот спектакль? Эй, чета И, вы слышали? Спектакль окончен, можете подниматься! Занавес!
– Ты несешь околесицу.
– И что?
– Тебе все еще больно? Твои слезы…
– Больно ли мне? Да боль практически стала моей повседневностью. Разве есть уже существенная разница, больно ли мне сейчас, или будет к вечеру?
– Шен.
– Скажи, это плохо – совершенно ничего не почувствовать после убийства? Может, я не в своем уме? Забыть об этом… Может, я еще кого-то убил и забыл об этом? Скажи мне, Муан!
Старейшина пика Славы в смятении уставился на него. Он открыл было рот, чтобы что-то произнести, но затем вновь закрыл его.
– А может… В этом всегда было больше смысла, чем я думал? Я… я на самом деле не слишком отличаюсь… а… а вся моя личность… и идеалы… могут существовать комфортно только под куполом благополучия. В другом мире.
Муан потрясенно смотрел на него,
– Забудь об этом. Снова забудь.
Шен удивленно посмотрел на него. Его удивление сменилось непониманием, глаза чуть сузились, а между бровей пролегла складка. А затем глаза его расширились в потрясенном осознании.
– Чтобы быть злодеем, не нужно быть злым, да?
Муан молча смотрел на него.
Шен устало прикрыл глаза. Голова его мотнулась в сторону, он стал заваливаться на бок, потеряв сознание. Муан подхватил его, не дав упасть на черный песок. Прижав его к себе, он какое-то время сидел так, не в силах сдвинуться с места.
А затем поднял на руки, словно большую бесчувственную куклу.
Глава 50. В награду тьме
Ал Луар зашел в комнату вслед за мастером Муаном. Тот аккуратно опустил Шена на матрац и склонился над ним.
– Мастер Муан, вам следует немедленно смыть с себя остатки этого черного вещества, - напомнил Ал. – Не беспокойтесь, я позабочусь об учителе.
Муан обернулся к Алу и скривился. Несмотря на всю драматичность переживаний, черная жижа, в которую он был погружен с головой, в некоторых местах уже порядком припекала, что не могло не отвлекать. Поэтому он благоразумно кивнул и тут же покинул комнату, намереваясь кликнуть хлопотливых тетушек, чтобы те приготовили ему ванну. (Его пока не слишком смущало, что благодаря их усилиям были умерщвлены все хозяева дома, гостеприимно предложившие им ночлег. В конце концов, они не смогут выказать свой протест.)
Ал опустился на колени перед Шеном. В голове его, словно отпечатавшись на роговице глаз, стояла картина, как мастер Муан поднимает его безвольное бесчувственное тело.
И вместе со странными ощущениями, зародившимися в груди и не желающими облекаться в мысли, в голове крутились произнесенные ими слова:
«- Скажи, это плохо – совершенно ничего не почувствовать после убийства? Забыть об этом… Может, я еще кого-то убил и забыл об этом? Скажи мне, Муан!
– Забудь об этом. Снова забудь.
– Чтобы быть злодеем, не нужно быть злым, да?»
Что все это значит? В этих словах определенно что-то не так. Почему учитель спрашивал у мастера Муана, словно сам не знает? И почему тот так отчаянно просил его забыть? Не просто забыть, а «снова забыть»?
Ал всмотрелся в его бледное изможденное лицо. Достав из кармана шкатулочку с заживляющей мазью, подаренную мастером Муаном, он зачерпнул немного пальцем и принялся аккуратно обрабатывать царапины и ссадины учителя, все еще покрывающие его прекрасное лицо.