Злодейский путь!.. Том 3 и Том 4
Шрифт:
— Ничего страшного, это не серьезное ранение, — поднявшись на ноги, Заг обернулся к ожидающему рядом Шену. — Температура поднялась из-за легкого воспаления, но, благодаря моему лекарству, уже завтра он будет вновь в порядке. Возьмите этот флакон и проследите, чтобы он принимал снадобье утром и вечером.
— Спасибо, старейшина Заг, — искренне поблагодарил Шен. — Я вам очень благодарен. Если я могу что-то для вас сделать…
— Не стоит. Это странно, слышать от тебя такие речи. Может, и у тебя жар? Или ты начал уже лечение от проклятья Катсши?
—
— Тогда оставим эту тему. Я вижу, ты выглядишь довольно неплохо, не считая проклятья. Когда мы закончим в этой деревне, я тебя осмотрю.
Почему-то Шен ощутил это как угрозу.
— Спасибо, старейшина.
— Хватит благодарить меня, иначе я решу, что ты болен.
Шен замолчал, не в силах придумать ничего без благодарностей, чтобы это при том не звучало оскорбительно. Не известно, понял ли Заг его заминку, но он кивнул и покинул западный флигель, сославшись на дела в деревне.
Шен остался сидеть в чайной, ожидая возвращения Муана. Риту он попросил пойти спать пораньше и не высовывать свой любопытный нос за дверь, что бы она там ни услышала. Волчаре же повторно наказал еще внимательнее следить за его внучкой. Лизнув руку Шена, та терпеливо последовала за девушкой, однако у заклинателя сложилось стойкое впечатление, что скоро терпение духа может иссякнуть, и она (насколько сможет) продемонстрирует ему, что дух — не собачка, безропотно исполняющая приказы.
Через какое-то время Муан вернулся с двумя кувшинами рисовой настойки. Это был почти спирт, только рисовый. Ситуация казалась ироничной, но Шена почему-то не забавляла. Он до дрожи боялся, что, выпив слишком много, перестанет себя контролировать и выдаст Муану всю правду о том, кем на самом деле является. Поэтому, конечно же, несмотря на то что старейшина Заг наказал проводить «лечение» под чьим-нибудь строгим надзором, Шен попытался убедить Муана, что предпочитает напиваться в одиночестве.
— Ты сам виноват, что позволил этому котяре себя проклясть, — ни капли не проникнувшись его беспокойством, категорично возразил Муан.
Шен подумал о том, что обычно на него проклятье действуют не совсем нормально. Может, и с этим окажется что-то не так и оно само пройдет? Однако лечение все же было довольно простым, и было глупо из-за этого ставить на кон свою жизнь.
Муан откупорил один кувшин и, наполнив пиалу, протянул ее Шену. Тот так и замер с пиалой в руке, не решаясь поднести ее ко рту.
— Пей ты уже! — не выдержал Муан.
— За упокой кошечек!
Быстро вдохнув, Шен в один глоток осушил пиалу, а затем закашлялся. Горло и пищевод обожгло огнем, на глаза тут же навернулись слезы.
— Что это? — откашлявшись, спросил он, совершая поклон в сторону лунного серпа, зародившегося на вечернем небосводе. — Крепче всего, что мне доводилось пробовать!
Муан пожал плечами.
— Хозяин того заведения, где я это купил, сказал, что использует эту настойку как основу для напитков.
Шен почувствовал, что алкоголь ударил в голову после первой же пиалы.
— Это,
Муан тем временем вновь наполнил пиалу и протянул ему.
— Пей. Лучше напиться, чем через день выглядеть как та барышня Эо.
— Ага, — протянул Шен, с отвращением глядя на светлую жидкость в пиале, — особенно как она выглядела в озере. А меня такое не ждет после этого кувшина? У меня чувство, что он может разъесть меня изнутри.
— Еще сорок семь глотков.
— За упокой котов!
Шен вновь осушил пиалу и закашлялся, судорожно запивая настойку водой из чайника прямо из носика. Смахнув навернувшиеся слезы и поклонившись, Шен печально протянул:
— Представляю, каким посмешищем стану я в ордене, когда Заг вернется и расскажет, что я поднял панику из-за нескольких заболевших, вылечить которых можно было с помощью выпивки. Еще и сам умудрился заразиться.
— Ты не должен чувствовать стыд из-за беспокойства о людях, — серьезно произнес Муан, вновь протягивая ему наполненную пиалу.
Так продолжалось еще какое-то время, пока Шен, наконец, не почувствовал, как весь мир крутится вокруг него каруселью.
— Я больше не могу, — тихо протянул он. — Сколько там еще?
Он разлегся на полу, но тот качался под ним, словно палуба в сильный шторм. Тошнотворные приступы головокружения накатывали один за одним.
— Осталось всего семь.
Когда они начинали это, Шену не казалось, что сорок восемь глотков — такая уж тяжелая задача. Но теперь даже семь представлялись непосильными. А еще он так давно не напивался в компании, что уже почти и забыл, как способен себя вести. Но вот теперь чувствовал, как нечто нарастает в его груди, способное вырваться то ли отчаянным криком, то ли безудержным смехом. Единственным шансом было бы не произносить ни слова, лучше — заснуть, но Шен понимал, что не может этого сделать. Он хочет говорить, кричать и…
— Я… — Шен перевернулся на бок, скрывшись за волосами, — я хочу, чтобы все это закончилось… Просто пускай все закончится…
— О чем ты говоришь?
— О… о… о своей жизни… — тихо прошептал Шен, но Муан прекрасно его услышал.
Он нахмурился, глядя на него.
— Я просто… просто…
Шен внезапно резко подскочил на месте.
— Хочу подышать свежим воздухом! — заявил он и быстро выскочил за дверь в ночную темноту.
— Шен? — спустя немного времени Муан нетвердой походкой вышел вслед за ним.
Он не пил, но ощущал себя полностью опьяневшим. Он застыл на границе света, исходящего из флигеля, и вгляделся в темноту.
Внезапно из темноты на него выпрыгнул Шен. Если бы реакция опьяневшего Муана не была несколько заторможенной, он бы мог его от неожиданности и ударить.
— Идем!
— Куда? — уточнил Муан.
— Гулять! Идем?
— Идем.
На всю округу разносились их крики, когда двое старейшин, один пьянее другого, пошли гулять по деревне.
— Ты песни… знаешь песни, а? Старейшина Муан?