Злодейский путь!.. Том 3 и Том 4

Моргот Эл

Он провел пальцами по ране и скривился от пронзившей плечо боли. Наверное, ему все же стоит обратиться к лекарю. Но пока что он еще раз попробует нанести на рану заживляющую мазь мастера Муана, вдруг на завтра все же станет лучше.

Пусть Ал и был освобожден от обучения пика Таящегося ветра, так как теперь был личным учеником Шена, все же должен был посещать общие занятия. Одним из таких обязательных занятий была каллиграфия, которой пришлось посвятить всю первую половину дня. Лишь после он, наконец, получил возможность пойти к своему учителю.

Раздумывая, предстать перед учителем и поговорить или последить со стороны,

Ал перелетел на пик Черного лотоса на мече и укрылся в кустах с боку площади, решив вначале разведать обстановку. Его решение вскоре оправдало себя, так как этим днем он оказался не единственным, кто надумал посетить единоличные владения старейшины Шена.

На площади перед черном замком медленно прохаживался старейшина Лев. Расхаживая взад-вперед, он каждый раз замирал на пару мгновений перед дверями, а один раз даже постучал, используя для этого большущее металлическое кольцо, свисающее из пасти дракона. Ответа не последовало, и старейшина Лев вновь заходил из стороны в сторону.

Где-то минут через сорок Шен открыл двери своего замка, выходя наружу, и был чуть ли не снесен вихрем под названием «старейшина пика Синих звезд».

— Друг мой, наконец-то ты вернулся! — проорал тот.

Шен явно опешил от такого страстного приветствия. Однако, быстро взяв себя в руки, саркастично поднял бровь и поинтересовался:

— Ты скучал?

— Ты не представляешь, как! — с готовностью согласился Лев. — Места себе не находил! Главу ордена донял до такой степени, что он по большому секрету сообщил мне, что ты уехал на месяц. Я рад, что ты вернулся чуть раньше!

На какое-то время на площади воцарилось молчание. Лев, держа улыбку, смотрел на Шена, а тот — на него. Затем он проницательно спросил:

— Хочешь забрать что-то из своего погреба?

Старейшина Лев выдохнул с таких облегчением, будто у него гора с плеч свалилась.

— Ну, раз уж ты предлагаешь, а я уже все равно зашел…

— Идем, — усмехнулся Шен и рукой пригласил его проследовать в черный замок.

Вскоре Ал остался на улице в одиночестве. Он осмотрелся по сторонам, но вокруг была привычная чернота проклятого пика без намека на какие-то яркие живые краски. Впрочем, приближалась зима, и остальные пики тоже выглядели не слишком красочно.

Плечо пронзила пульсирующая боль, и Ал согнулся, сдерживая стон. Внезапно он услышал голос над своим ухом: «Твой учитель такой жалкий. Не может помочь тебе, не может научить тебя. Я расскажу тебе, как обрести силу».

Ал резко развернулся, положив руку на меч, но рядом с ним никого не было. Сердце кольнула тревога. Что это сейчас такое было?!

Когда Ал не находился на общих занятиях, он проводил время в медитациях и самосовершенствовании, разрабатывая внутренние каналы своего тела и пытаясь совладать с бушующей внутри золотого ядра энергией. Он не показывался на глаза учителю, надеясь быстро улучшить свой уровень и похвастаться перед ним результатом, мечтая увидеть в его глазах восхищение способностями этого ученика и услышать похвалу. Незаметно прокрасться на пик Черного лотоса, чтобы увидеть учителя хотя бы на несколько минут было той наградой, которую он позволял себе за часы упорной работы.

Его рана постепенно все же стала затягиваться, поэтому он решил не отвлекать лекарей по пустякам. Странный голос он с тех пор больше не слышал, и практически убедил себя, что тогда ему всего лишь почудилось.

Прошла

уже неделя с тех пор, как он разговаривал с учителем в последний раз, и Ал был решительно настроен сегодня поговорить с ним. Он даже набросал список вопросов, которые может ему задать, так как боялся, что все они вылетят из его головы, когда он к нему обратится.

Однако планы Ала были нарушены, так как на площади перед черным замком учитель оказался не один. Судя по всему, мастер Муан пришел немногим раньше Ала, так как разговор между ними только начался, когда Ал укрылся поблизости.

Учитель сидел на своей излюбленной лавочке, держа в руке кувшин с вином, а мастер Муан подошел к нему и остановился рядом, сложив руки на груди.

— Старейшина Лев жаловался, что его винный погреб значительно уменьшился в размерах, — обвиняющим тоном произнес мастер Муан. — Теперь я понимаю, почему.

— Он на самом деле сказал тебе такое? — чуть удивленно произнес учитель.

— Нет, — признал Муан. — Но мог бы. Тебе не кажется, что подобное не нормально?

Шен перевел на него взгляд. В его глазах сквозило легкое раздражение.

— Думаю, я вполне способен решить без твоего участия, выпить мне пару кувшинчиков перед сном или нет. В конце концов, тело бессмертного заклинателя легко справляется с алкоголем, если я захочу — то протрезвею в тот же миг. Что и к тебе относится, так что не нужно совестить меня тем фактом, что из-за нашей связи ты становишься пассивным алкоголиком.

Муан уставился на него, поджав губы.

— Я не об этом говорю, а о том, что тебя все еще мучают кошмары! Вот это — не нормально.

— В последнее время особо не мучают, — беспечно заметил Шен.

— Шен!

— Если у тебя нет конкретных идей, давай ты не будешь напрягать меня бессмысленными разговорами? Я, вообще-то, пытаюсь расслабиться, если ты не заметил.

Муан покраснел то ли от негодования, то ли еще от чего.

— Отлично! — зло произнес он и развернулся, чтобы уйти.

Однако, замерев на месте, затем все же обернулся и продолжил:

— Все как всегда! И чего я, собственно, ожидал?!

Шен повернулся к нему и с искренним непониманием поинтересовался:

— А чего ты ожидал?

Хоть он на самом деле не имел в виду ничего такого, этот вопрос прозвучал как насмешка. Наверное, он и сам это осознал, увидев реакцию Муана.

Тот разъяренно ощетинился и прокричал:

— Меньше эгоизма я ожидал! Хотя бы чуть-чуть меньше!!

С этими словами он развернулся и быстро пошел прочь, а через несколько шагов взлетел на мече. Шен проследил за его удаляющейся фигурой и перевел взгляд на картину заходящего за горизонт солнца.

Ал искренне не понимал, почему мастеру Муану так сложно ладить с учителем и почему он так требователен к нему. Разве недостаточно того, что Шен снисходит до него и разговаривает? Более того, Ал не припомнил случая, чтобы учитель выходил из себя и кричал на него, а Муан орет на того и расстраивает с учащающейся периодичностью. Если он на самом деле желает проявить заботу, разве не должен вести себя с точностью наоборот? Нет, у мастера Муана все же мерзкий характер и он тот еще грубиян и садист. Он что, специально ищет способы, как расстроить учителя и самоутвердиться за его счет? Раньше он постоянно поддевал его и пытался унизить, теперь же чаще применяет физическую силу или в чем-то обвиняет, переходя на крик.