Злодейство торжествует
Шрифт:
Все уразумели или, по крайней мере, сказали, что уразумели, и занялись делом.
Мэдисон побрел в коридор. Он проходил сквозь двери, которые как бы и не открывались и не закрывались, и это немного действовало ему на нервы, но он решил, что сможет к этому привыкнуть. Проходя по коридору, он обнаружил, что примерно через каждую сотню футов в полу находятся отверстия — этакие прямоугольные шахты с гладкими стенками, — очевидно, ведущие вниз и оканчивающиеся на уровне улицы. Интересно, подумал он, хватит ли у него храбрости взять да и шагнуть в
Бутылочка полетела вниз с ужасающей скоростью. Мэдисон прислушался, ожидая услышать звук отдаленного удара.
Но она вдруг снова появилась в шахте, поднялась и повисла в воздухе на уровне пола. Значит, она полетела вниз, но до конца, вопреки ожиданиям Мэдисона, не долетела и непонятным образом снова поднялась на этаж.
Мэдисон извлек из шахты бутылочку-путешественницу и положил в карман, думая, хватит ли у него когда-нибудь смелости воспользоваться услугами этих лифтов. И решил, что лучше будет специализироваться на аэро-мобилях.
Он стал осматривать комнаты. Такие салоны и спальни, как можно было предположить, в таком обществе, как это, должны были принадлежать очень консервативным и очень богатым людям: роскошные, но немного на военный манер, даже суровые. Словно кто-то устроил монастырь из самых дорогих вещей. Ничего теплого, домашнего. Однако Мэдисон чувствовал, что все это может ему здорово пригодиться, а полезного для него здесь было много: огромная площадь, где могли бы расположиться офисы, впечатляющая жилая квартира с большими окнами, из которых открывался фантастический вид на Город Радости и хоумвизионный комплекс.
Оттуда, где сложили все купленные парфюмерные средства, до Мэдисона доносились звуки текущей воды и крики.
И вдруг он почувствовал, что в комнате позади него кто-то находится. Он обернулся.
Это была одна из «циркачек» по имени Ножка. Высокая и статная брюнетка, довольно красивая. На ней был халат, распахнутый сверху донизу, — и больше ничего. Мэдисон вздрогнул.
— Прикройся! — приказал он.
— Но ты же сам велел нам выбрать рабочую одежду, — напомнила ему Ножка. — А это и есть моя спецодежда. Что-нибудь не так?
— Уйди, пожалуйста, — попросил ее Мэдисон.
— Капитан, — продолжала Ножка, не обращая внимания на его слова. — Я просто пришла предупредить тебя о других «телках». Ты часто бываешь неосторожен, а доверять им не следует. Ты знаешь, что некоторые из них преступницы?
Мэдисон попятился. Они все были преступниками, в том числе и Ножка. К тому же как женщина она производила сильное впечатление — слишком сильное!
— А я, — говорила Ножка, подбираясь к Мэдисону поближе, — я другая. И я это докажу.
Пятиться Мэдисону было уже некуда — разве что в открытое окно. Однако «циркачка» приближалась. Она уже успела выкупаться, и Мэдисона окутал запах духов. Вот она протянула к нему руку…
И тут он вдруг ощутил, что его ладони
Он поспешно глянул вниз.
Его бумажник!
У Мэдисона отвисла челюсть. Он торопливо заглянул в бумажник.
— Видишь? — заговорила Ножка. — Ты можешь мне доверять. Я не хотела, чтобы кто-нибудь обчистил тебя, когда мы дурачились на пляже, поэтому взяла и засунула твой бумажник себе между ног. Но это не все, что можно туда засунуть, хм-м-м?
Мэдисон проверил карточки — все на месте. Он пересчитал деньги — сорок восемь тысяч кредиток!
— Б-благодарю тебя, — с трудом выговорил он.
А женщина все наступала и вскоре очутилась совсем близко.
— Ценные вещи не должны валяться на виду у такой банды. Если уж валяться, так только на постели, хм-м-м? Я сразу заметила, какой ты умный, и поняла, что обязана тебя защищать. Так почему бы мне не застелить для тебя вон ту кроватку и почему бы тебе в нее не забраться? По-моему, услуга, которую я только что оказала тебе, заслуживает маленькой благодарности, верно? Хм-м-м?
О, Мэдисону необходимо было срочно что-то предпринять. Ее обнаженные груди уже касались его куртки, халатик распахнулся еще больше. Он лихорадочно соображал.
— Ножка, — начал он, придав лицу самое убедительное выражение искренности и честности, — ты настолько красива, что я с первого же момента положил на тебя глаз. Ты такая высокая, такая привлекательная, двигаешься с такой удивительной грацией, что даже у самого холодного и черствого из мужчин дрогнет сердце.
Глаза девицы загорелись, голые груди вздернулись от потрясшего тело глубокого восторженного вздоха.
— Вот потому-то, — продолжал Мэдисон, молясь, чтобы удар его достиг цели, — я хочу сделать из тебя звезду самого первого порнофильма, который мы сделаем.
— Фильма с голой (…)? — уточнила Ножка.
— Ну да, конечно, — подтвердил Мэдисон, — и с мужчинами, которые будут лазить по твоему телу, и с ангелочками. Они станут драться между собой за право быть первым с тобой, а ты в это время будешь стоять гордо и величественно, отпихивая их ногами, потом наконец сбросишь свой золотистый халат и обнажишься перед камерой. Затем ты снисходительно ткнешь пальчиком в своего избранника, и станешь заниматься с ним этим на шелковой постели, а другие в это время будут валяться на полу и плакать.
— Горячие святые! — воскликнула Ножка. — Я звезда?
— Ну да! — подтвердил Мэдисон.
— Ах ты ж черт морской!!! Побегу расскажу девчонкам!
И она выскочила из комнаты; полы ее халатика воинственно развевались. Мэдисон быстрехонько сообразил, что надо бы запереться.
Да, эта жизнь не без опасностей. Но он ощутил прилив уверенности в себе. Она все же купилась на выстроенный им имидж и проглотила наживку вместе с крючком. Общественные связи снова одержали победу. Но при этом Балаболтер не почувствовал удивления. Это все-таки его профессия, его работа, а в ней он мастер.