Злом за зло (Драконоборец - dark edition)
Шрифт:
— Что ж, раз иначе никак… Далеко лететь?
— Нет. Но мы кружим над столицей, запутываем следы.
— В воздухе? Вы запутываете следы в воздухе?
— Это сложно объяснить. — Балеван достал из-под плаща свой жезл и, встав на сиденье, едва смог постучать им по крыше. — Кавидус, довольно!
Вскоре карета накренилась и стала снижаться, а в ушах Тобиуса щелкнуло. Он с удивлением подумал, что не замечал их заложенности все это время. Мягкий толчок в конце концов возвестил о приземлении, а скорое ощущение твердой земли под ногами
Они оказались посреди густо заросшего сада, в котором и сад-то можно было признать лишь благодаря затянутому тиной пруду в мраморных берегах и покосившейся беседке поодаль. Среди деревьев виднелись поросшие плющом стены четырехэтажного особняка с грязными окнами.
С козел соскочил высокий волшебник в белых одеждах, и Тобиус признал в нем одного из посетителей "Духа приключений". Да, несомненно, этот молодой и красивый мужчина сидел за одним из столов, а следовательно, его неказистым спутником тогда был Тискрет Балеван.
— Изгадили кровью все, что можно было изгадить! — сокрушенно покачал он светловолосой головой, бросив один лишь взгляд внутрь кареты.
— Не беда, монсеньор оплатит чистку.
— Кровь не выводится, Тискрет, обивку придется менять!
— Я говорил, что надо было обивать диваны марсинской кожей, прочной и устойчивой к любой грязи, но нет, тебе подавай дорогой узор. Мэтр де Верье, позвольте рекомендовать моего напарника мэтра Кавидуса. Кавидус, это мэтр Солезамо де Верье, посланник риденской короны. Мэтр де Верье? Мэтр?
Тобиус не сразу отозвался, но не потому что забыл свое фальшивое имя, а потому, что все его внимание приковала пара лошадей, запряженных в карету и несших ее по небу все это время. К любым скаковым животным серый магистр относился с убежденной неприязнью, предпочитая истаптывать сапоги, нежели трястись на чьей-то спине, постоянно норовя свалиться в грязь мешком картопли. Однако эти скакуны вызвали в нем неподдельный интерес, и чем внимательнее он изучал их Истинным Зрением, тем больший испытывал восторг. Белоснежные шкуры животных украшали светло-серые разводы, похожие на непредсказуемые очертания облаков, огромные умные глаза подкупали небесной голубизной, а вместо грив и хвостов была беспрестанно менявшаяся дымка холодного водяного пара — сама суть все тех же облаков.
— Это духи? Элементали?
— Это призванные существа, — с нескрываемым недовольством ответил Кавидус. Неприязненное выражение портило его от природы привлекательное длинное лицо, но, судя по некоторым особенно явным морщинкам на лбу и около рта, выражение это посещало волшебника довольно часто.
— Никогда таких не видел и даже не читал о них. Прелестные существа.
Кавидус лишь дернул щекой вместо ответа, а в глазах его Тобиус не без удивления прочитал злость.
— Если хотите, я сам оплачу нанесенный ущерб, — сказал он и тут же понял, что сделал только хуже, потому что злость в глазах волшебника вспыхнула ярче.
— Это
Сад оказался действительно большим, и дикость его постепенно стала казаться напускной, ибо дорожки, петлявшие в розовых кустах, были чисто подметены, но терялись в тени смыкавшихся над головой древесных крон. Создавалось впечатление, что вся эта буйная растительность имела только одно назначение — скрывать землю от взглядов сверху.
— Мне показалось, что я пришелся не по нраву вашему напарнику.
— Ему никто не по нраву, а сам он производит благоприятное впечатление лишь до тех пор, пока не откроет рот. И вот тут я не знаю, что отталкивает от него больше, — уйма злых слов, которую Кавидус способен исторгать часы напролет, или же… ну, вы поняли.
Изо рта высокого и статного Кавидуса воистину нестерпимо разило. Судя по ноткам мяты, можно было понять, что он предпринимал бессмысленные попытки скрыть вонь, но в итоге лишь оттенял ее.
— Кавидус как червивое яблоко — снаружи красив, а внутри одна гниль, — поделился своим мнением Тискрет Балеван, — и смрад ее рвется наружу. Представьте, каково мне быть рядом с ним, учитывая мой нос! Приходится затыкать его ватой.
— Вы… однако, неожиданно откровенны, обсуждая своего собрата по оружию в присутствии чужака.
— Кавидус мне даже не симпатичен, и годы совместной работы не сблизили нас. Мы профессионалы, а не друзья. Не доверяйте ему свою спину, мэтр де Верье. Это я так, на всякий случай вам говорю.
Коротышка остановился на крыльце и постучал в дверь, выходившую в садовые дебри.
— Открывай, Люка, мы вернулись.
Их впустил в дом широкоплечий крепыш, казавшийся приземистым из-за того, что держал бритую голову вжатой в плечи, сутулился и смотрел исподлобья.
— Устрой этого месье и его попутчиков. Напряги кого-нибудь, чтобы сюда скорее привезли несколько пинт гоблинской крови…
— Свежей, разделенной по донорам и отданной добровольно, — вставил Тобиус.
— Да, желательно, добровольно, — подумав, кивнул Балеван. — Где монсеньор?
— В городе, до утра велел не ждать.
— Плохо. Я напишу письмо, а ты пошли кого-нибудь к нему. Это срочно.
Отдав распоряжения, носатый маг быстро зашаркал прочь, а крепыш безо всякого удивления похватал бесчувственных Вадильфара и Вилезия, дотоле паривших в воздухе рядом с Тобиусом, и потащил их на второй этаж.
— Следуйте за мной, мэтр.
Остаток дня и изрядную часть ночи волшебник просидел над гвардейцами, постоянно следя за их состоянием. Надо было отдать местным службам должное, кровь они достали быстро, еще теплую и пригодную к работе. Используя очень дорогую полую иглу и трубки из обработанного алхимическим образом каучука, Тобиус произвел переливание.