Злом за зло (Драконоборец - dark edition)
Шрифт:
— Устал?
— Я заклинание, а не человек, и во мне прописано указание не отвечать на этот вопрос.
Серый магистр кивнул и развоплотил двойника. Оставшись в одиночестве, он вновь захотел курить и вытащил трубку драконьей кости. Записи нашлись подле кровати, прямо на полу, стопки исписанных каллиграфическим подчерком листов с датами и даже портретами новых знакомых. А вот под стопкой обнаружилась книга в переплете темной кожи, закрытая ремешком. Внутри тоже были отрывки, пронумерованные датами, вчитываясь в которые Тобиус со стремительно растущим удивлением узнавал свой собственный дневник, которого он никогда не вел. Записи уводили на годы назад, таким образом двойник, возможно, особо остро осознавая мимолетность своего существования создавал
Первым порывом было уничтожить книгу. Просто потому что Тобиусу она была не нужна, он не планировал и не желал ее, но потом он усомнился, вспомнил о том, как относился к сожжению любых книг Никопат Закладка. А еще что-то невнятное проснулось внутри и высказалось в защиту, что-то сродни жалости к мотыльку, кружащему рядом с горящей свечой, сбитому с толку ее пламенем и непременно обреченному на гибель. Прислушавшись к этой странной жалости, волшебник сжал дневник двойника левой рукой и заставил его исчезнуть. Впереди была долгая ночь, которую он намеревался посвятить чтению и табаку.
Тайный кабинет даром времени не терял, и за прошедшие восемнадцать дней у его агентов было много работы. Расследование появления гигантского огненного шара на пепелище в ночь после пожара они до конца не довели и вряд ли смогут, что хорошо, ибо даже без этого проблем хватало. Пока оригинальный Тобиус мучился обгоревшим куском мяса, переходя из рук в руки, его двойник вместе с Дези де Рахальезой и Люкой выслеживал преступников, торговавших красных песком, звездолобых фанатиков и прочих сомнительных личностей. Им удалось "накрыть", как изъяснился Люка, алхимическую лабораторию, в которой производили наркотик, и захватить ячейку сектантов числом в полтора десятка бритых голов. Также двойник описывал несколько второстепенных дел, таких как жестокая расправа над парой людей в отдаленных трущобах на востоке города. Он подробно описал их искалеченные трупы с отрубленными ладонями и вырезанными языками, поясняя, что, со слов Дези, так местные преступники расправлялись со своими собратьями, которые украли не у того или сболтнули лишнее кому не следовало. Армадокиец также шепотом обронил, что, судя по знакам, вырезанным на коже мертвецов, они не угодили весьма крупной рыбешке, тому, кого вслух называть было не принято. Двойник, рассмотрев эти знаки, присыпанные, кстати, меловой пудрой, действительно распознал в них нечто вроде большой рыбы.
Но даже это меркло в сравнении с самыми последними записями, которые гласили, что расследование Тайного кабинета, связанное с творившимся в Мистакоре, сдвинулось с мертвой точки. Третьего дня агенты смогли вытащить из-за стен Аметистового университета, где тому грозила смерть, ценнейшего человека, а именно мага по имени Лью Гаралик, до недавнего времени служившего личным секретарем и помощником Осмольда Дегерока. История, поведанная едва живим Лью, внесла ясность и дала опору для планирования.
— Мэтр Дегерок, — говорил лежавший на кровати израненный волшебник, — всегда был страстным коллекционером раритетов древности, артефактов, магических и не очень. Он любил историю и предметы, бывшие ее свидетелями. Не так давно ему привезли новый предмет, и не откуда-то там, а из самого Каменного Города. Если вы слышали об этом проклятом месте в самом сердце Унгикании, то можете себе представить, чего это стоило и как долго он ждал. Именно с этого все и началось…
— Что ему привезли? — перебил Паскаль Мерат.
— Что? Это… это была каменная маска, уродливая и страшная, которая тысячи лет пролежала в Каменном Городе. Она так понравилась мэтру, что он окутал ее сильнейшими защитными чарами, что я видел,
— Когда ренегат посещал Аметистовый университет?
— За последний год он появлялся трижды с интервалами в два-три месяца, всякий раз под иной личиной, и мэтр, прежде верный слуга короля, принимал его у себя, и имели место быть недозволенные речи. Шивариус желал получить один из артефактов, что имелся в коллекции мэтра, некую Шкатулку Откровений. В обмен он предлагал избавить Мистакор от необходимости служить кому-либо, и даже от присмотра Церкви. Как вы можете знать, после того позорного инцидента много лет назад, когда в Аметистовом университете появился культ поклонников Тьмы, Инвестигация выбила себе право на создание постоянной резиденции прямо внутри наших стен. Это не нравилось никому, да еще и вносило сумбур в астральное поле вокруг университета. Тем не менее, когда мэтр слышал о шкатулке, он негодовал и отказывался. Ренегат был настойчив, и с каждым новым разом сопротивление слабело…
— Почему ты решил, что дело в маске? — спросил шеф архаддирской разведки.
— Помимо того, что личность моего мэтра начала меняться одновременно с появлением этой проклятой вещицы? Ну, не знаю, возможно, такие мысли мне внушило то, что он часто просыпался по ночам в тревоге и спешил в хранилище коллекции. Поскольку я был его правой рукой, эти странности от меня не ускользнули. Один раз, укрывшись всеми доступными скрывающими чарами, я подкрался к распахнутым дверям хранилища в ночи, и то, что я там обнаружил… до сих пор в дрожь бросает. Мой мэтр сжимал в руках маску, а та сияла призрачной синевой, и из нее, клянусь, доносился шепот, велевший ему прислушаться к словам Шивариуса Многогранника. Тогда-то я и понял, что эта вещь была создана самим Шивариусом, что он подсунул ее моему мэтру, дабы отвернуть его от короля, от Архаддира, подточить его волю и сделать своим слугой. Верьте мне, Осмольд Дегерок один из величайших магов современности, он нашел бы что противопоставить ренегату, и тот решил отравить его разум!
— И что ты сделал?
— Я… я предал своего мэтра, в какой-то мере, — упавшим голосом поведал Гаралик. — Воспользовавшись своими привилегиями, его доверием и допуском во все части Мистакора, я попытался добраться до маски и уничтожить ее. Я думал, что справлюсь, что смогу освободить разум мэтра от ментальных пут, если разрушу артефакт, но…
— По твоему виду и так понятно, что ты не преуспел, — печально констатировал Мерат.
— Слишком могущественные чары защищали ее, я едва не погиб, пытаясь их преодолеть, а что было потом, вы знаете. Околдованный мэтр расценит покушение на поработившее его сокровище как самое гнусное предательство, и жизнь моя не будет стоить и ломаного гроша.
Теперь Гаралик находился под защитой и опекой Тайного кабинета, и за ним ухаживали опытные целители. Информация же, которую он предоставил, легла в основу плана по уничтожению вредоносного предмета, принятого к разработке с дозволения короля. И в центре этого плана внезапно для себя оказался Тобиус.
Сначала предполагалось, что миссию возложат на мастера скрытности Тискрета Балевана, но тот уже некоторое время находился на другой миссии за пределами королевства, и вернуть его обратно не представлялось возможным, а когда двойник Тобиуса узнал некоторые нюансы, он сам вызвался поучаствовать и, несмотря на сравнительную неопытность, был принят. Руководствовался он тем, что по ходу миссии выпадала исключительная возможность попасть в хранилище коллекции и самому добраться до заветной Шкатулки Откровений.