Зловещая тайна Вестерфилда
Шрифт:
Посреди громыхавших железных завалов стояла контора, охраняемая злобной немецкой овчаркой, которая оскалилась и зарычала на вышедшего из машины Маркби. Из полуоткрытой двери конторы за спиной собаки гремела поп-музыка.
— Мистер Крокер! — крикнул он, попятившись к дверце машины перед грозной зверюгой. — Старший инспектор Маркби, полиция Бамфорда. Можно с вами поговорить?
Музыка смолкла, дверь открылась, вышел худой мужчина с угольно-черными волосами и усами.
— Заходите, шеф! Не обращайте внимания на собаку.
— Это она на меня обращает внимание.
— Старушка безобидная. Сидеть! — зычно рявкнул мистер Крокер.
Собака
— Чем могу служить? — спросил мистер Крокер, пожав руку инспектору. Пальцы его были унизаны золотыми кольцами, на запястье красовались тяжелый золотой браслет и дорогие с виду часы. — Документы в порядке. Никогда не имею дела с жареными машинами.
Маркби объяснился насчет фургона. Мистер Крокер нахмурился, вытащил конторскую книгу в кожаном переплете с цветочками.
— У нас таких жестянок полным-полно. Парни покупают по дешевке, гоняют, как сумасшедшие, потом сюда привозят. Они гроша не стоят. Я фунтов тридцать-сорок даю. Знаете, просто сбыть с рук помогаю.
— Очень благородно с вашей стороны, — сочувственно признал Маркби.
— Угу. Я знал, что вы поймете. То есть, если б не я, они их просто где-нибудь бросили бы, добавили вашим ребятам работы. Муниципальные власти все равно велели бы мне приехать, забрать… Вот, смотрите. — Он сунул под нос инспектору открытую книгу, отодвинув в сторону транзистор, полную окурков пепельницу, пустую банку из-под пива, дешевую газету, развернутую на странице с результатами последних скачек. Маркби заметил на столе радиотелефон.
— Действительно, у вас все записано, — с легким сарказмом заметил он.
— А я что говорю? Все записано. Мы не торгуем хоть сколько-нибудь подозрительными машинами. Все, что в мой двор попадает, записано в книгах! — Мистер Крокер позволил себе не заметить сарказма. Сел, пригладил рукой в кольцах черные волосы, закурил сигарку.
Маркби провел пальцем по странице. Мистер Крокер выложил за фургон царскую сумму — десять фунтов.
— Хорошие деньги, — заявил он, глядя на перевернутую вверх ногами страницу. — При том что грузовичок на самом деле ничего не стоил. — Маркби захлопнул книгу. — Спасибо. — Он бросил взгляд на цветную открытку, пришпиленную к стене. — Ох, Испания?
— Правильно, — просиял мистер Крокер. — В прошлом году я купил виллу в этом самом месте. — Он ткнул пальцем в массу белого бетона в углу картинки. — Не для себя, понимаете, жена потребовала, а неприятеля, знаете, следует ублажать.
Он проводил Маркби до машины мимо тихо рычавшей овчарки и снова пожал ему руку.
— Всегда помогу ребятам в синей форме, инспектор.
Маркби оглядел окружающий хаос. Где-то на этом слоновьем кладбище ржавеет фургон Лорримера. Жалкое зрелище, но на доходы можно приобрести виллу в Испании.
— Конечно, не очень красиво, — признал мистер Крокер, выпустив в лицо инспектора синий дым. — Но ведь я честно зарабатываю на жизнь, правда?
Маркби ехал в Бамфорд, раздумывая, не напрасно ли он тратит жизнь, занимаясь не тем делом.
— Ох, сэр! — воскликнул дежурный за стойкой в полицейском участке.
— Что? — резко вскинулся он.
— Только что сообщили… Одна женщина обнаружила труп.
На земле лежало нечто не похожее на настоящее тело. Скрюченное, очень маленькое, утонувшее в мешковатом старом дождевике. Размозженный
28
Хеллоуин — канун Дня Всех Святых, 31 октября; символ праздника — выдолбленная тыква с прорезанными глазами и ртом, куда вставлены горящие свечки.
— Его нашла миссис Ювелл, — доложил сержант Пирс. — Племянница по мужу, как я понял. Живет в деревне, по утрам каждый день убирает в ректории у мисс Оуэнс.
Маркби пристально посмотрел на него:
— Да?.. — и снова перевел взгляд на тело. — Бедняга. Особой силы не понадобилось. Череп хрупкий, как яичная скорлупа. Но что произошло? Зачем он пришел сюда среди ночи в пижаме?
Пирс пожал плечами:
— Может быть, шум услышал? Возможно, орудие убийства, сэр. — Сержант предъявил прозрачный пакет с тяжелым старым фонарем на каучуковой ручке.
— Вот что интересно, — медленно проговорил Маркби. — Убили самого молодого и самого старого. Старого дурака, скандалиста… Почему он не рассказал нам, что знал? Был бы сейчас жив, окучивал морковку…
— Думаете, он что-то знал, сэр?
— Иначе зачем было его убивать? — Маркби прищурился на сарай. — Почему именно здесь? — Вспомнился разговор с Лорой про яды, когда он заявил, что удар тупым предметом лучше. Что его на это толкнуло, неясно…
Он стоял на обочине, глядя, как старика Берта загружают в «скорую», чувствуя себя бессильным, взбешенным, временно недееспособным после злодейского преступления. На зеленом треугольнике у автобусной остановки топталась кучка шепчущихся местных жителей. Лица ошеломленные, мрачные. На этот раз убит один из них, свой. Чувствовалось, как вскипает их ярость. Хотелось шагнуть к ним и крикнуть: «И я тоже в ярости! И я чувствую то же самое!» Только этого делать не надо. Люди еще сильней разозлятся, причем не только на убийцу, но и на далеких безликих врагов, которые давно сговорились испортить им жизнь.
Навстречу по шоссе подкатила машина, остановилась, хлопнула дверца. Женский голос крикнул:
— Инспектор Маркби!
Он пригляделся. К нему, быстро ступая по гравию, шла Мередит Митчелл с напряженным встревоженным лицом.
— Что случилось? — тихо спросила она.
— Где вы были? — спросил он в ответ.
— Вчера в Лондон ездила. Переночевала в придорожном пабе, где сдают комнаты и подают завтрак. Нынче утром оттуда уехала. Скажите, ради бога, что стряслось?
— Мне в любом случае надо с вами поговорить, — сказал инспектор. — Заприте машину, пойдем в «Мышастую корову». Старик убит.
Ему хотелось ошеломить ее, и это вполне удалось. Она охнула:
— Как?!
— Удар тупым предметом. Возможно, фонарем. Ночью в саду у сарая. В полдень его нашла племянница, Перл Ювелл, которая пришла за рассадой.
Он все это рассказывал по пути к «Мышастой корове». В открытых дверях паба воинственно стоял хозяин заведения Гарри Линнет в старом пуловере и плотной телогрейке.
— Знаю, вы сейчас закрыты, — сказал Маркби, — но буду очень признателен, если на часок нас пустите.