Зловещая тайна
Шрифт:
— И вы предлагаете мне править вашими гнедыми? — спросила Кэролайн.
Ее глаза сверкали. Она знала гнедых сэра Монтегю.
Они были несравненны. И трудно было не мечтать о победе над леди Рохэн, которая непереносимо чванилась своим умением обращаться с вожжами.
— Не знаю, кто еще мог бы победить леди Рохэн, — тихо проговорил сэр Монтегю.
Кэролайн колебалась. Она знала, что ей следовало отказаться, что скачки, на которые поставлены огромные суммы, — неподходящее дело для любой благовоспитанной девушки, не говоря уже о леди Кэролайн Фэй, единственной дочери маркиза и маркизы Валкэн…
— Я предлагаю, — тихим мягким голосом продолжил сэр Монтегю, — чтобы никто не знал, кого я выбрал править своей упряжкой, пока скачки не закончатся. Один фаэтон стартует на углу Гайд-парка, а другой — от клуба Уайта. Но победительницу мы объявим, только когда скачки закончатся.
— Но как мы сможем удержать это в секрете? — спросила Кэролайн. — Если я захочу уйти из дома после ужина, миссис Эджмонт начнет меня расспрашивать.
— Вы можете оставить записку, что договорились встретиться с друзьями и будете в обществе леди Рохэн.
Вы вернетесь домой не позже, чем с бала, а если ваша компаньонка и узнает правду, она будет так горда вами, что не станет болтать лишнего.
«Миссис Эджмонт так ужаснется, что предпочтет замять это дело», — подумала Кэролайн, но ей казалось, что приключение стоит того, чтобы рискнуть чем угодно — даже гневом крестной. Что может быть приятнее, чем состязаться с ловкой и знаменитой леди Рохэн, которая, как считалось, не имела себе равных в обращении с лошадьми.
Возможно, в будущем ее ждут неприятности, но Кэролайн никогда не страдала отсутствием храбрости.
Она гордо подняла голову, выставив вперед упрямый маленький подбородок.
— Я это сделаю, — сообщила она довольному сэру Монтегю. — Но до конца гонок все должно оставаться в тайне.
— Клянусь, — ответил он.
Сейчас она не была уверена, что он сдержал слово.
Конечно, не было никаких скачек и соперничества с фаэтоном, которым правила леди Рохэн. Это была лишь уловка, чтобы Кэролайн оказалась в его власти.
Почем знать, может, не было и никакой сестры неподалеку от Севеноукса. В одном она могла быть уверена: казалось неизбежным, что она проведет эту ночь здесь как жена сэра Монтегю и его молчание будет куплено ценой их помолвки.
При этой мысли Кэролайн опять бросило в дрожь.
В сэре Монтегю было что-то вкрадчиво-неприятное.
Она всегда знала, что он не ровня ей, хотя и забавлялась, поддразнивая им своих поклонников, которые все были гораздо моложе и не могли состязаться с ним в остроумии и бесстыдном нахальстве.
Кэролайн осмотрела спальню: большая кровать с пологом, огонь, разожженный в камине, ваза цветов на туалетном столике, ножки которого затянуты белым муслином с оборкой.
Для своего предательства сэр Монтегю выбрал красивую обстановку. Одна мысль о его толстых улыбающихся губах, темных глазах и непомерно крупных кистях рук наполняла ее ужасом и отвращением. Ей надо бежать, надо отсюда выбраться! Но как? Как?
Если она устроит сцену, позовет хозяйку и потребует, чтобы ее отправили обратно в Лондон в почтовой Карете, будет скандал. Кроме того, ее могут и не послушать; они даже могут подумать, что это — стеснительность и страх новобрачной. Сэру Монтегю не составит труда опровергнуть ее слова и сыграть роль ее
Кэролайн еще раз испуганно огляделась, потом подошла к окну и широко распахнула раму с мелким переплетом. Луна светила ярче, чем в тот момент, когда они Входили в гостиницу. Ее свет заливал садик за домом, а за ним можно было разглядеть тени деревьев. Лес! Кэролайн посмотрела туда, потом взглянула вниз. Под окном на расстоянии пяти-шести футов был выступ крыши над кладовкой или чуланом. Рядом с ним, в тени, Кэролайн различила большую бочку для воды.
Постояв немного, она решилась: вернувшись к двери спальной, заперла ее на задвижку, а затем, подбежав к подоконнику, взобралась на него. Было довольно непросто справиться с платьем из французского бархата с присборенным подолом и широкими рукавами, собранными атласной лентой, но Кэролайн было не привыкать.
Да, не впервые ей приходилось выбираться из окна спальни. Когда она была маленькой, гувернантки и родители нередко наказывали ее за то, что она вылезала из спальной и разгуливала по парку или шла к морю, вместо того чтобы спать.
Кэролайн очень осторожно свесилась с окна, так что до крыши оставалось всего около фута, и разжала руки. С глухим ударом она приземлилась на плоскую крышу и затаив дыхание, минуту переждала, опасаясь, что ее кто-нибудь услышит. Но ничего не случилось.
Все было тихо, не считая отдаленного шума голосов, доносившихся, видимо, из пивной.
Кэролайн взглянула вниз. До земли все еще было далеко, но тут была бочка с водой: надо было поставить ногу на ее край, придерживаясь за стену. Единственное, чего можно было опасаться, — это свалиться в саму бочку, но Кэролайн была ловкой и хорошо умела сохранять равновесие. Не считая царапины на пальце, дырки в платье, зацепившемся за гвоздь, пыли и грязи, оставшихся на ладонях, освобождение прошло благополучно.
Подождав немного, она заглянула в ближайшее окно. Как она и думала, плоская крыша накрывала кладовку. В кладовке было темно, но дверь была открыта, и за ней виднелась большая кухня гостиницы. Там суетилась хозяйка; кроме нее, Кэролайн разглядела еще несколько человек: двух молодых женщин с круглыми румяными щеками, в чепцах, закрывавших волосы, и мужчину в фартуке, наверное, повара. Они весело смеялись и болтали, и даже сквозь закрытое окно Кэролайн почувствовала аппетитный запах жаркого.
Больше медлить было нельзя. Приподняв подол, она быстро побежала через сад в лес под тень деревьев.
Лес был негустой, и, поскольку весна еще только начиналась, трава была низкой. Между деревьями шла узенькая тропа, и Кэролайн быстро пошла по ней. Она не имела представления, куда идет, и думала только о том, как бы подальше уйти от гостиницы. Торопясь, она шла вперед.
Главная дорога к Севеноуксу должна находиться в этом направлении, и если выйти на нее, то наверняка; можно найти какой-нибудь постоялый двор, а там нанять почтовую карету, чтобы вернуться в Лондон. Пару раз она споткнулась о ветви шиповника, протянувшиеся поперек тропинки; они цеплялись и за ее юбку, и Кэролайн несколько раз пришлось останавливаться и выпутывать их из бархата; этот грубый контакт с природой явно был ему не на пользу.