Зловещий шепот

Фритти Барбара

– Девочка – это Грейс Робертс?

– Да. Она на год младше Хейли, но в последние два года они вместе ходили в балетный кружок и подружились, – сообщила Линдси. – Грейс показалось, что Хейли просто струсила и решила не выходить на сцену. – Линдси всхлипнула. – Найдите мою дочку, агент Адамс! Сейчас ей наверняка очень плохо. Мне страшно представить, что она думает. – По ее лицу снова полились слезы, и Марк крепко обнял жену.

– Пожалуйста, – взмолился он, – найдите ее. Она наша доченька. Я уже говорил детективу, что согласен на полиграф. Я выполню все ваши требования,

и не только я, но и Линдси, и вся наша семья. Я знаю, что отец всегда бывает первым, на кого падает подозрение. Сделайте все, что требуется, чтобы вычеркнуть меня из списка подозреваемых и не тратить на меня время. Надо поскорее вычислить похитителя.

Бри увидела в глазах Марка твердость и искренность. Кивнула.

– Вы можете назвать кого-то, у кого были проблемы с вами и вашей женой? У вас были конфликты с соседями, друзьями, коллегами? Какая-нибудь неприятная дорожная авария, про которую вы могли забыть? Или небольшая проблема, которой вы не придали значения, а она могла послужить мотивом для похищения девочки?

– Нет, – ответил Марк. – Мы всю ночь думали и перебрали все варианты. У нас нет никаких конфликтов с окружающими. До сих пор наша жизнь проходила без драм. Мы не можем представить себе никого, кто хотел бы причинить зло нам или Хейли. Она такая милая девочка.

– И на вас никто не выходил? – допытывалась Бри. Ей и самой было неловко мучить несчастных Янсенов, но на кону стояла жизнь Хейли, и важно было любой ценой найти девочку как можно скорее. – Никто не требовал денег? Не вынуждал обещать не звонить в полицию и не сотрудничать с ФБР?

– Нет, – ответил Марк и снова покачал головой. – Я был бы рад, если бы нам выставили подобные требования. Я готов продать все, что у нас есть, лишь бы вернуть Хейли.

Марк и Линда говорили все то, что она и ожидала от них услышать, а их поведение абсолютно соответствовало тому, что они испытывали. Но Бри все равно решила разлучить супругов хотя бы на пару минут и поговорить с каждым из них отдельно.

– Миссис Янсен, могу ли я взглянуть на комнату Хейли? Мне нужно узнать о девочке как можно больше, поэтому я хочу посмотреть, где она спит, – сказала она, поднимаясь с кресла.

Линдси встала и вытерла слезы с мокрых щек.

– Конечно, я покажу вам.

Бри обрадовалась, что Марк решил не идти с ними наверх. Он показался ей сильной, волевой личностью, и ей хотелось узнать, что скажет Линдси, когда рядом не будет супруга.

Когда Бри вошла в спальню Хейли, ей показалось, что она попала в мир, где воплощались мечты любого ребенка. Все было белое, розовое и лиловое. На кровати высились подушки и плюшевые звери, полки были полны книг, красивый ящик до краев забит игрушками, а на улицу смотрело большое эркерное окно.

Ей было даже трудно представить, каково жить и расти в такой уютной, безопасной комнате, а потом внезапно очутиться неизвестно где.

Хейли Янсен была не закаленным невзгодами и нищетой уличным ребенком, а маленькой принцессой, выросшей в любви и ласке, поэтому ее нужно разыскать как можно скорей.

Пройдясь по комнате, Бри остановилась перед семейным фото.

Оно было сделано еще до рождения младших детей, и темноволосой девочке на нем года два. Она выглядит здоровой и счастливой.

– Это одна из моих самых любимых фотографий. У нас есть такой портрет с каждым малышом по отдельности, – сказала Линдси.

– Как я поняла, Хейли ваша приемная дочь?

– Да. Наше чудо. Десять лет мы пытались зачать ребенка или взять приемного и почти оставили надежду. Но потом подошла наша очередь, и нам показали Хейли. Таких хорошеньких малышек я никогда не видела, хотя она была совершенно лысая, ну, лишь три волоска на голове. – Линдси печально вздохнула. – Хейли улыбнулась мне, и я поняла – это моя дочка. Она должна жить с нами.

От этих слов у Бри сжалось сердце. Беседовать с родителями пропавшего ребенка всегда тяжело, и ей приходилось изо всех сил держать себя в руках, чтобы сосредоточиться на работе.

– Как я поняла, два других ребенка – ваши биологические дети?

– Да. Это поразительно. Столько лет у нас ничего не получалось, а когда Хейли исполнилось четыре года, я обнаружила, что беременна Коннором. Через два года родилась Морган. Я так люблю их всех. После этого я не стала любить Хейли меньше. Она на все сто процентов моя дочь!

– Я вам верю, – сказала Бри. Ей показалось, что Линдси нужно как-то подбодрить.

– Полиция спрашивала у меня про ее биологических родителей, но мы ничего не знали. Ее мать настояла на анонимном удочерении, и нас это устраивало. Мы сами хотели быть родителями Хейли. Чтобы никто больше не вмешивался. Может, это покажется вам эгоистичным, но мне казалось, что иначе все будет слишком сложно.

– Хейли знала, что она приемная дочь?

– Нет. Мы собирались сказать ей об этом, когда она подрастет.

– Вы не боялись, что кто-то из вашей семьи скажет ей правду?

– Мои родители знают все и полностью согласны с нами: Хейли пока не готова к этому разговору. А у Марка родители умерли.

– А как насчет друзей, кузенов с кузинами, соседей?

– Нашу тайну знают всего несколько человек, и они никогда ничего не скажут. – Линдси замолчала и вопросительно посмотрела на Бри. – А вы что-нибудь знаете о биологических родителях Хейли? Они не могут иметь какое-то отношение к похищению? Я спрашивала у детективов, но они мне не ответили.

– Я, честное слово, не знаю. Но мы как можно быстрее проверим все версии. Это я могу пообещать.

– Ожидание – сущая мука.

– Я знаю. Теперь расскажите мне про Хейли. Какая она?

– Робкая, стеснительная, но может быть забавной и веселой, когда играет с подружками и когда ей комфортно. Она очень заботливая. Любит животных, особенно кроликов, – сказала она со слабой улыбкой и кивнула на ворох игрушек. – К сожалению, мой сын Коннор аллергик, и мы не можем держать дома никаких животных. Как хорошо, что ее сейчас ищут собаки. Детективы взяли несколько ее вещей, чтобы собаки узнали ее запах. – У Линдси снова задрожали губы. – Вот только бы ее нашли живой. Мне страшно даже подумать, что может случиться что-то плохое.