Злой Демон Василий 4
Шрифт:
— Бандиты? — спросил я, глядя на летающую посудину.
Не дожидаясь, пока лодка опустится рядом с дорогой, четверо бандитов десантировались с пятиметровой высоты, с глухими ударами падая на землю. Один из них что-то орал нечленораздельно, но очень похоже на: «Девок продадим, разбогатеем». Ему я первому голову и свернул, используя обычный символ контроля пространства. Точнее, попытался свернуть, так как сила встретила неожиданное сопротивление. Бандит взвился, разрывая невидимый захват, перестал орать и уже собрался использовать какую-то магию, но не успел. Символ рассечения снёс голову
Последний бандит, посадив лодку, спешно перепрыгнул через борт, как будто опаздывал к раздаче подарков, и только потом увидел убитых товарищей. Я хотел оставить его в живых, чтобы расспросить о мире, куда мы попали, но он внезапно решил, что сможет расправиться с нами и в одиночку. Он картинно взмахнул мечом, отправляя в нас бледное воздушное лезвие. Не знаю, кого могла напугать или убить такая странная и медленная магия. Даже если бы я не поставил защиту, от лезвия спокойно можно было уклониться. В отличие от его выпада, символ рассечения работал быстрее и эффективнее, легко сняв с него голову.
— Неуклюжие, но сильные, — сказал я в повисшей тишине. — Недооценил немного. Он едва мою защиту не пробил.
— Они из Небесной секты, — сказала Айн Ханна на языке людей с горы Ракку. — Значит, это восточный континент. Далеко…
— До Большой реки? — уточнил я.
— И до неё тоже далеко, — отозвалась она. — Марак, проверь лодку.
— А так и должно быть? — спросила Зои, при этом говоря на языке Ракку, но очень смешно выделяя слова. — Как необычно и странно…
— Необычно, — согласилась Ива.
Айн Ханна посмотрела на меня, совсем немного нахмурилась.
— А что Василий? — я развёл руками.
— Он перестаёт контролировать дар, — пояснила она для девушек. — Хотела бы я сказать, что нам очень повезло, что это лишь умение говорить и понимать языки, а не огненный дар. Но всё не так хорошо, да?
Ханна снова посмотрела на меня, на что я картинно закрыл рот ладонью.
— Так можно? — Ива посмотрела сначала на меня, потом на неё. — В смысле, свой дар не контролировать. И почему это опасно?
— Потому что он умеет говорить на языке дами, — ответила Айн Ханна. — А это язык магии. Если ты начнёшь его понимать, то обязательно попробуешь повторить. Может показаться, что ты сказала что-то безобидное, но это сперва убьёт окружающих, а потом и тебя.
— Пойдёмте посмотрим, что за трофей нам достался, — я решил перевести тему и зашагал к летающей лодке, до которой успел добраться Марак.
Говоря о лодке, то она выглядела вполне обычно. Полностью деревянная, с надстройкой из узких реечек, чтобы облегчить конструкцию. Внутри ничего интересного, несколько грубых канатов и верёвок, пара деревянных ведёрок, скамейка и рулевое весло. Для последнего на корме был предусмотрен держатель, но сейчас весло лежало просто на палубе.
Айн Ханна первой забралась в рубку, нашла в полу потайной лючок десять на десять сантиметров и вскрыла его ножом. Запустив туда руку, минуту что-то искала, затем с хрустом это выломала и достала на свет сферу, собранную из больших серебряных
— Повезло, — сказала она, убирая эту штуковину в поясную сумку. — Сердце лодки можно выгодно продать.
— А не лучше ли было полететь на этой хреновине до ближайшего города? — спросил я, за что заработал ещё один строгий взгляд. — Понял, глупый вопрос.
— Вон тот, — она показала ножом в сторону самого тощего из мужчин. Марак закончил стаскивать тела к лодке, собираясь загрузить их внутрь. — Он управлял лодкой, позволяя ей летать. Можешь оживить его? Или ты тоже это умеешь, чтобы не бояться упасть с большой высоты и не разбиться насмерть? Давай, надо всё это сжечь и уйти отсюда подальше.
— Вредина, — тихо проворчал я, поднимая магией тела убитых и закидывая их на палубу.
Потянулся к символу огненного колеса на спине, направляя его на лодку. Не прибегая к молитвам и силе голоса, делать подобное сложно и утомительно, но уж лучше так. Огонь, кстати, вспыхнул яркий и горячий, взметнувшись метров на пять. Получилось почти так же хорошо, как и у Геры, я даже удивился результату. Когда дерево занялось, отпустил контроль, глядя на большой костёр.
—… отсюда родом? — услышал я голос Зои.
— С западного континента, — ответила Ханна. — С холмов, что между сектой Вечных и землёй фанатиков огнепоклонников.
— И у вас здесь летающие корабли есть? Или только маленькие лодки?
— Есть и огромные парящие галеры, и даже небольшие дворцы. И первые, и вторые — символ бедствия для тех, кто увидел их на горизонте. Пойдёмте, надо до вечера уйти как можно дальше. Если эти прилетели так быстро, то большой город совсем близко. Плохо, что дорога пустая…
Дорога действительно была пустынной, что странно, учитывая хороший, почти новенький мост. Но если здесь есть поля пшеницы, кажущиеся бескрайними, то наверняка найдётся и тот, кто их возделывает и обрабатывает. Хорошо бы повозку найти и Уголька в неё запрячь, чтобы не топать пешком.
— Вася, — Зои взяла меня под руку и зашагала рядом. — А что за проблема с даром? Никогда о таком не слышала.
— Ханна думает, что это из-за вмешательства той парочки стариков. Обычно для того, чтобы демонические языки понимать, мне не нужно прилагать усилия и сосредотачиваться. Это получалось само собой. А сейчас что-то странное происходит. И чтобы беды не случилось, мне нужно научиться контролировать собственный разум.
— Ты разве его не контролируешь? — она посмотрела на меня с любопытством.
— Не конкретно сейчас, а вообще. Чтобы никто не мог заставить сделать то, что ты не хочешь. Вот ты, к примеру, можешь видеть людей с горы Ракку, когда они прячутся в тенях. Можно было бы подумать, что это магия, и она на тебя просто не действует, но это не так. Я их в упор не вижу, хотя у меня на спине есть защитный символ, даже два. На самом деле, они никуда не прячутся и невидимыми не становятся, просто внушают разумным существам, что рядом никого нет. Ты на любого из них в упор смотришь, но разумом не воспринимаешь. Только могущественные одарённые могут сопротивляться и не пускать чужую волю в свой разум. К примеру, Стоки и лорд Гарот их тоже видят. Не всегда, только когда становятся серьёзными.