«Злой гений» Порт-Артура
Шрифт:
Алексеева пробрала невольная дрожь — все правильно, гибнущие японские успели передать радиограмму, и на помощь адмирал Того сразу отрядил серьезные силы. Это ни какие-нибудь «собачки», скорее броненосные крейсера, бортовой залп которых весит вдвое против «баяновского». Связываться с таким противником себе дороже, и в бегстве нет ничего зазорного — свое дело русские крейсера сотворили, достигнута первая победа в этой войне над японцами, а она дорогого стоит.
— Роберт Николаевич! Курс на Артур, ход двадцать узлов! Поздравляю вас, господа, с первой победой! Мы утопили два крейсера и миноносец, а с ними три транспорта, набитых боеприпасами и войсками. Теперь надо отходить и надеяться, что наши миноносцы также успешно атаковали неприятеля у Бицзыво! Передать приказ на корабли — идем обратно, возвращаемся с победой. «Соколам» выловить японцев для допроса, а остальных пусть спасают
Алексеев устало откинулся на мягкую спинку кресла — кожаная обивка протяжно заскрипела. Командирский салон, любезно уступленный Виреном наместнику, роскошеством не отличался, все же боевой корабль, а не яхта, но был вполне удобный
Евгений Иванович отхлебнул из чашки «адмиральского» чая, наполовину состоящего из душистого мартеля, пахнущего яблоками. Коньяк привел его в благодушное настроение, и можно было подумать на досуге. Переборки перестали вибрировать — Вирен скинул ход до пятнадцати узлов, противник отстал, не преследовал — видимо вылавливали из холодных волн моря сотни утопающих — солдат десанта и экипажи кораблей. Потому спешить было некуда, Порт-Артур на подходе, и скоро крейсера войдут в зону обстрела батареи Электрического утеса — под ее пять десятидюймовых пушек даже японские броненосцы старались не подставляться.
— Я рискнул, поставил на карту и сорвал весь банк, — наместник сощурил глаза, ему сейчас было благостно. Отчаянный ход он сделал, что и говорить, хотя Витгефт его всячески отговаривал. Не командующий он по характеру, не на своем посту, но другого поставить нельзя — Вильгельм Карлович все же был начальником его морского штаба, и каких-нибудь «взбрыков» от него Алексеев не ожидал.
Результат подготовленного буквально «на коленке» первого ночного выхода крейсеров, совершенного после несчастной трагедии «Петропавловска» оказался настолько успешным, что сейчас Алексеев пребывал в эйфории. Теперь нужно правильно доложить о результатах, чтобы в Петербурге их оценили по достоинству. Но вначале в газетах должны раздуть успех до пламени большого костра — все же потоплено два крейсера и миноносец, а ведь эти корабли разными бывают. Тут главное дело приоритеты расставить нужные, а там общественное мнение на его сторону полностью встанет — ведь всей России настоятельно нужны хоть какие-то победы!
— Так что Георгий 3-го класса мне обеспечен — меньшей награды давать никак нельзя, не положено по статусу!
Отпив глоток «чая», пробормотал Евгений Иванович — видение белого креста на шейной ленте, самой почетной боевой русской награды, просто завораживало. А ведь он станет первым кавалером столь высокой степени в этой войне, причем в любом случае. Возможно, за участие в отбитие ночных атак брандеров ему дадут орден святого Александра Невского с мечами, а за нынешнее дело Георгия на шею, ибо крест в петлицу, как сказали бы раньше, ему не положен — слишком высок чин, все же полный адмирал, три «орла» на погонах. Или наоборот, что тоже может быть — любой вариант устраивает, а чин генерал-адмирала ему не «светит» ни при каких раскладах. В «морских фельдмаршалах» дядя царя сидит, по прозвищу «семь пудов августейшего мяса» — русские моряки всегда славились остроумием.
— Может, миноносцы Елисеева кого-то еще потопят у Бицзыво? Тогда вообще будет хорошо! Так, пожалуй, Фока не наказывать надо, а награждать, даже если он неудачно сразиться с японцами. Дело оно такое, старика нужно отметить, обласкать, а потом убрать за ненадобностью — от возраста слабоумие началось. Хм, а ведь я его на три месяца старше? Ладно, пусть служит, лишь бы его японский десант не побил. Надеюсь, ума хватит, чтобы отступить вовремя и сохранить войска.
Евгений Иванович задумался — в его положении наместника и главнокомандующего приходилось учитывать все нюансы. Негласно полагалось, что если подчиненный за победу или храбрость в бою получал высокую награду, то его начальник неизбежно представлялся к более статусной, хотя к победе мог не иметь никакого отношения. Недаром Стессель рванул к перешейку, что борзая собака, на поезде, чтобы успеть примазаться к победе, если ее Фок одержит. Или тут же на месте смягчить последствия, вывести своего друга, как все говорят, из-под наказания, в случае поражения. А потому «хозяина Квантуна» нужно опередить и наградить Фока самому, причем щедро, «приласкать», так сказать. А там и перетянуть на свою сторону, ибо Стессель твердо держится за военного министра Куропаткина, командующего Маньчжурской армией.
Политика — оно дело такое, все нужно учитывать
!
Глава 12
Шесть
Последним кое-как поспешал «Бойкий» построенный Невским заводом, и Елисеев уже несколько раз ловил себя на мысли, что этот «дестройер» лучше было бы не брать. Он и его «собрат» по 1-му отряду «Бурный», были настолько скверно построены, и имели крайне ненадежную машинную установку, что ломались постоянно, и на ремонте стояли намного чаще, чем выходили в море.
Хуже них были только «соколы» из 2-го отряда — дюжину миноносцев привезли в разобранном виде из Петербурга и собрали уже в Порт-Артуре. Контрактную скорость никто не выдал, сборка была произведена из рук вон плохо, поломки и аварии, и вооружены были слабее, чем «дестройеры» зарубежной постройки. И хотя все числились однотипными, но различий имели массу, словно их все на «глазок» делали.
Тяп-ляп, вот вам кораблик и отвяжитесь!
А ведь морякам на них предстоит воевать и умирать!
Разнотипность кораблей с разными техническими характеристиками была настоящим бичом русского флота. Взять броненосцы — шесть кораблей четырех разных типов. Новейшие «Ретвизан» и «Цесаревич» построены иностранцами — первый в Америке, второй во Франции. Оба имели мощную артиллерию и серьезное бронирование, весьма приличную дальность плавания, максимальную скорость хода в 18 узлов. Жаль, что сейчас они ремонтируются — из-за бестолковости начальства получили по торпеде в первую ночь войны, хорошо, что не утонули.
Следующие два броненосца можно характеризовать исключительно матерно, ибо нормальные слова подобрать трудно. Кому-то под столичным «шпицем» Адмиралтейства моча в голову ударила, причем мощной струей, как из брандспойта — если есть крейсера «истребители торговли», то почему бы не соорудить скоростной броненосец для этой задачи?!
Сказано — сделано, построили на отечественных заводах эти высокобортные корабли, водоизмещением как «Ретвизан», а стоимостью в полтора раза дороже. Котлы оказались на диво прожорливы, а гигантского запаса угля в ямах в две тысячи тонн едва хватало на переход в пять тысяч миль, хотя надеялись на все восемь. И скорость оказалась обычной — те же 18 узлов при гораздо более частых поломках. За все надо платить — рассчитались уменьшением главного калибра с 12 дюймов до 10, и уменьшением площади бронирования. Причем «Победа» имела совсем иную артиллерию ГК, чем «Пересвет» — решили поставить пушки новой конструкции. Жаль только, что броненосец «Победа» подорвался на мине в тот злосчастный день, когда погиб «Петропавловск» — однако большое водоизмещение и лучшая конструкция не позволили кораблю потонуть.
Единственный плюс — относительно хорошая мореходность за счет приподнятого полубака, и возможность стрелять при волнении. Но это слабая компенсация за массу серьезных недостатков, главный из которых один — эти корабли не могли противостоять противнику в боевой линии, ибо бортовой залп был вдвое меньше по весу, чем у того же «Микасы», флагмана адмирала Того.
«Собратья» погибшего «Петропавловска» строились долго, на них всячески пытались «экономить», и первым делом на водоизмещении. А корабль ограниченного тоннажа имеет и ограниченные боевые возможности. Русские кораблестроители постарались изощренно — вооружение оказалось солидное, точно такое же, как у иностранных образцов. Бронирование вышло намного толще, но так как плиты закаливали по старым методам, то способность противостоять попаданиям была не лучше, чем у того же «Ретвизана», да и площадь борта была прикрыта стальными плитами куда как в меньшей пропорции. Расплатились вдвое меньшей дальностью плавания, сократив запасы угля, и скоростью — «Полтава» едва набирала 16 узлов, а «калека» «Севастополь» ход и в 14 узлов держал плохо.