Злой король
Шрифт:
Я уже на полпути к выходу, когда рука с длинными пальцами появляется между прутьев и хватает меня за лодыжку. Вздрогнув от страха, я падаю, раздирая ладони и колени, и растягиваюсь на лестнице. Старая рана в центре левой руки внезапно начала пульсировать. Я едва удерживаюсь от того, чтобы упасть вниз по ступенькам.
Я вижу рядом худое лицо женщины фэйри. Её хвост обвился вокруг одного из прутьев решётки. Короткие рога виднелись на лбу.
— Я знала Еву, — говорит она мне, сверкая глазами во мраке. — Я знала твою мать. И множество
Я вскакиваю на ноги и поднимаюсь по ступеням так быстро, как только могу, а сердце бьётся быстрее, чем в момент, когда я думала, что мне придётся сражаться с Вульсибером в темноте. Моё дыхание сбивается, становясь резкими быстрыми вздохами, а лёгкие начинают болеть.
На вершине лестницы я останавливаюсь, чтобы вытереть ладони о дублет и пытаюсь взять себя в руки.
— Ах, — говорю я Вульсиберу, когда моё дыхание немного успокоилось. — Я чуть не забыла. Верховный Король дал мне свиток со своими указаниями. Есть изменения в том, как он хочет, чтобы с его братом обращались. Он снаружи в моей сумке. Ты не мог бы последовать за мной?
Вульсибер смотрит на стража, который послал его вести меня к Балекину.
— Иди, только быстро, — говорит фигура в тени.
И вот Вульсибер провожает меня через огромную дверь Башни Забвения. Освещённые луной, чёрные скалы сияют от солёных волн, в некоторых местах соль высохла, как на засахаренных фруктах. Я стараюсь сосредоточиться на страже, а не на имени моей матери, которое я не слышала столько лет, что даже не могла догадаться, как это важно для меня.
Ева.
— У этой лошади есть только уздечка, — говорит Вульсибер, хмурясь на чёрного коня, привязанного к стене. — Но ты сказала…
Я раню его руку маленькой булавкой, которую спрятала в прокладке дублета.
— Я солгала.
Требуется некоторое усилие, чтобы поднять его и перекинуть через спину лошади. Она обучена военным командам, в том числе может становиться на колени, что очень помогает. Я двигаюсь так быстро, как только могу, опасаясь, что один из стражей придёт, чтобы проверить нас, но мне везёт. Никто не приходит, пока мы не встаём и не начинаем ехать.
Еще одна причина, в том, чтобы ехать в Инсвил на лошади, а не идти пешком — никогда не знаешь, что можешь захватить с собой.
Злой король. Глава 3.
— Когда ты изображаешь из себя шпиона, — говорит Таракан, оглядывая меня, а затем моего пленника. — Это должно включать в себя проницательность. Полагаться только на себя — хороший способ проявить ее. В следующий раз возьми члена королевской гвардии. Возьми одного из нас. Возьми облако спрайтов или пьяного сприггана. Просто возьми кого-нибудь.
— Прикрывать мне спину — прекрасная возможность воткнуть в нее нож, — напоминаю я ему.
— Ты говоришь, как сам Мадок, — отвечает Таракан, раздраженно принюхиваясь своим длинным искривленным носом. Он сидит за деревянным
— Я не это имею в виду, — говорю я, уткнувшись лицом в ладони. Я доверяю им. Я бы не говорила так свободно, если бы не была уверена, но приходится демонстрировать свое раздражение.
Я сижу напротив Таракана, с удовольствием поедая сыр и хлеб с яблоками, намазанный маслом. Это первая еда, которую я ела за сегодняшний день, и мой живот издает голодные неприятные звуки. Еще одно напоминание о том, как мое тело не похоже на их. Желудки фейри не булькают.
Возможно, голод и есть причина, по которой я нервничаю. Моя щека жжет и горит от удара, и хотя я расставила все по своим местами, этого оказалось недостаточно. Плюс, я еще не знаю, что Балекин хотел сказать Кардану.
Чем больше я буду уставать, тем больше буду ошибаться. Человеческие тела предают нас. Они голодают, болеют и истощаются. Я знаю это, но всегда есть чем заняться, даже если это грозит переутомлением.
Рядом с нами сидит Вульсибер, привязанный к стулу и с завязанными глазами.
— Хочешь сыра? — спрашиваю я его.
Охранник уклончиво хрюкает, но повязка на глазах мешает видеть. Он не спит уже несколько минут, и чем дольше мы с ним не разговариваем, тем больше он беспокоится.
— Что я здесь делаю? — наконец кричит он, раскачиваясь на стуле взад-вперед. — Отпустите меня!
Стул падает, Вульсибер вместе с ним, и теперь он лежит на боку. Охранник начинает всерьез бороться с веревками.
Таракан пожимает плечами, встает и снимает с Вульсибера повязку.
— Приветствую, — говорит он.
На другой стороне комнаты Бомба чистит ногти длинным ножом в форме полумесяца. Призрак сидит в углу так тихо, что иногда кажется, что его там вообще нет. Еще несколько новобранцев с интересом наблюдают за происходящим — мальчик с крыльями Воробья, три сприггана, девушка из слуа. Я не привыкла к аудитории.
Вульсибер смотрит на Таракана, на его зеленую гоблинскую кожу и глаза, которые отражают оранжевый цвет, его длинный нос и единственный пучок волос на голове. Он осматривает комнату.
— Верховный Король этого не допустит, — говорит Вульсибер.
Я улыбаюсь ему грустной улыбкой.
— Верховный Король не знает, что ты здесь, а ты вряд ли скажешь ему, если я отрежу тебе язык.
Наблюдая, как страх отражается в его глазах, я испытываю почти сладострастное удовлетворение. Я, у которой было мало власти в моей жизни, должна быть настороже касаемо этих ощущений. Слишком быстро, как волшебное вино, ко мне приходит сила.