Злой среди чужих
Шрифт:
Как это поохотится? — Изумленно переспросил Жан. Анри тоже откровенно недоумевал.
— На разведку я сегодня ночью схожу, а перебираться будем следующей. Значит, завтра весь день свободен. Ну, почти весь, — поправился я. — Отоспаться все же надо будет. — Вам, кажется, слона, для полного счастья не хватает? Будут вам слоны! Видели стадо недавно проезжали? Вот завтра можно сгонять и ты Анри, «Большой шлем [15] » соберешь. Да и Жану до него всего ничего останется.
15
Собрать
— А как же лицензии? У нас ведь нет! — Совсем растерялись канадцы.
— Анри, очнись! Какие, в задницу, лицензии? — Рассмеялся я. — У кого получать будешь? У тех, кто тебя пулю в башку влепит? — А если тебе нужен сертификат на трофеи, выправить не проблема — есть у меня знакомые, все честь по чести сделают. Моего слова им достаточно и трофеи не поддельные будут.
— Но ведь нельзя, это браконьерство, мы природе урон нанесем. — Понес пургу человек из «цивилизованной» страны.
— Анри, пойми! Сейчас тут без нас каждая вооруженная обезьяна, такой урон нанесет, никому и не снилось! Из всех стволов по любой мишени палить начнут. Здесь по всей саванне трупы будут гнить. Я такое видел уже…
— А после войны фауна еще не скоро восстановится, если восстановится вообще… Сколько сейчас в Африке стран, где под корень животину извели, и совсем не белые, а напротив негры, такими вот переворотами и войнушками. Не знаешь? А я вот в курсе!
На это Анри сказать было нечего.
— И не морщись ты на «негров» каждый раз, я русский, у нас их так принято называть, без всякой задней мысли. А вот дебильные политкорректные определения не приживаются.
— Я давно подозревал, что ты русский. — Сказал на это Анри.
Вот тебе и раз! Хреновый из меня шпиён. К счастью, я не он. В смысле, совсем не секретный агент. А обыкновенный разведчик-диверсант — в далеком прошлом… Но все равно прокол. Как они все во мне русского узнают? Это ведь уже далеко не в первый раз. Может, материться надо поменьше? А как не материться, если такие дела творятся?..
— В общем, не корчь из себя девочку, завтра на охоту пойдем. — Подытожил я. — Вряд ли вам еще когда такой случай представится. Кстати, и мирных жителей облагодетельствуем, тех кто не приделах. В ближайшей деревне хоть запас мяса на неспокойные времена появится. В такие времена, голод им гарантирован, а так многие выживут… — Это была не совсем правда — любое количество мяса сожрут в первые же дни, тут так принято, но все таки…
Короче, зная местные реалии, канадцев я убедил. Да и не очень те сопротивлялись, просто донельзя законопослушным гражданам надо было самооправдание найти. Но в результате они и думать забыли о наших проблемах, и загорелись охотничьим азартом. Чего я, собственно, и добивался. Надо им эмоциональную разгрузку устроить, хоть таким вот образом.
Уже после ужина, когда канадцы собирались отдыхать, а мы с Умбой на разведку, Анри вдруг спросил:
— Серж, ты ведь воевал?
— Воевал. — Не стал отнекиваться я. Тем более что повоевать, в жизни, пришлось действительно немало. Тем или иным образом…
— А ты? — Для приличия
— Только присутствовал. В Заливе. — Он усмехнулся. — Ну и пару раз пострелял…
Мы ненадолго замолчали.
— А где служил? — Продолжил расспрашивать он.
— Иностранный легион. Вива Франция! — Отозвался я, и уточнил: — Второй парашютный полк. — Не став, правда, упоминать предыдущее место службы. Ни к чему. Да и быльем поросло…
Анри почему-то обрадовался:
— Здорово! — И тут же пояснил свое внезапное оживление: — Я ведь тоже в парашютистах служил. — И неожиданно гаркнул: — Джеронимо!
Успевший закемарить Жан, аж подпрыгнул.
Понятно, канадец собрата десантника встретил. И ясно на что своим возгласом намекает. Вообще-то, «Джеронимо» это индейский вождь, когда-то хорошенько насовавший америкосам (за, что его гноили в тюрьме и резервации), а потом, его имя почему-то превратилось в боевой клич штатовской десантуры, про которую разговор отдельный.
История славных войск гласит — когда офицерам десантных подразделений окончательно надоело слушать от, пинком провожаемых в свободный полет, бойцов вопль ужаса, в чью-то гениальную голову пришла идея заменить непристойный, панический ор, на отважный боевой клич — для всех одинаковый. И почему-то для этого выбрали имя бедняги Джеронимо. Тайна сия велика есть! Небось, теперь каждый раз, когда из самолета вываливается очередной американский десантник, тот в гробу переворачивается.
К слову сказать, парашютные войска в США рождались сложно. Достаточно упомянуть только то, что смелые и сообразительные американские парни из «крылатой пехоты», никак не могли взять в толк: на хрена вообще надо выпрыгивать из совершенно исправного самолета? Даже со специальным боевым кличем…
Я отвлекся, но судя по возгласу Анри, и канадские парашютисты клич подцепили. А про русские кличи в другой раз. Хотя, что про них говорить, с ними и так все понятно, и в какой тональности исполняются… «Он грешниц любил, а они — его, и грешником был он сам. Но где ж ты святого найдешь одного, чтобы пошел в десант?».
— И как в Легионе? Про него многое рассказывают… — Не унимался Анри, живо заинтересовавшись житьем-бытьем французских, называя вещи своими именами, наемников.
Во, мужской базар пошел — «бойцы вспоминают минувшие дни». Но это нормально, а уж после всех наших недавних приключений… Хоть такая разрядка нужна, если уж выпить нельзя. Вообще-то мы тут все молчуны подобрались. Из Умбы так просто и слова не вытянешь, Жан тоже — толи молчалив, толи в разговоры старших не лезет. И с Анри мы чуть ли не в первый раз не по делу, общаемся.
— Помойка, если честно. — Припечатал Легион я. — Но у меня не было выбора. — И неохотно добавил: — Правда, у многих других тоже… Хотя натаскивают там неплохо.
Подумав, я решил еще немного шокировать канадца, сейчас это полезно будет и в тему:
— Традиции там интересные: во 2-м парашютном, например, темнокожих легионеров вообще нет, ни негров, ни арабов, еще с послевоенных времен повелось. Тогда больше половины полка немцы были, многие из войск СС, вот и навели свои порядки. Как тебе?