Злой ветер
Шрифт:
– Но тебе же надо выговориться, – вполне резонно заметил Дэвид. – А я лицо незаинтересованное.
Другими словами, он был джинном. И мог уйти в любую минуту. А я представляла собой лишь мгновенный эпизод в той вечной жизни, что ждала его впереди. Почему бы не потратить мгновение? Черт побери, я тоже могла себе это позволить.
– Я кое-кого убила, – признание далось мне нелегко. Дэвид не шелохнулся. Только сказал:
– Это я слышал.
– Кое-кого очень важного, – повторила я, как если бы он возражал мне. И сама удивилась, почувствовав комок в горле. – Мне
Дэвид легонько коснулся моей руки. Очень мягко. Просто провел кончиками пальцев, но меня захлестнул поток теплых чувств. Интересно, шло это от джинна или от самого Дэвида? И была ли разница?
– Расскажи мне, – попросил он. – Пожалуйста.
Я поведала Дэвиду о своей первой встрече с Плохим Бобом на вступительном собеседовании, затем – о необычном столкновении в офисе Национальной Службы Погоды в тот незабвенный раз, когда мне пришлось работать в районе Бермудского Треугольника, утихомиривая ураган «Сэмюэль».
После этого я рассказала ему и все остальное.
Кое-как успокоившись при помощи парочки коктейлей в пляжном баре, я решила на время выкинуть из головы Плохого Боба с его непонятными проблемами и для разнообразия побыть просто девчонкой на отдыхе. Нацепив на себя несколько дюймов превосходного спандекса, я пошлепала к морю. Красоток на флоридском побережье навалом – что называется, пятачок пучок… Поэтому я не чувствовала себя какой-нибудь особенной. Ну ладно, может, и было чуток – потому что мой купальник действительно выглядел сногсшибательно. Я видела, как местные жеребцы провожали меня взглядами, и принимала это как должное. Подыскала себе кусочек горячего белого песка подальше от орущей детворы и подростков с их громогласными радиохитами Эминема. Соорудила навес и, нацепив черные очки, улеглась на полотенце, чтобы вкусить заслуженную порцию солнечного тепла и света.
Нет ничего лучше дня, проведенного на пляже. Жар проникает в каждую клеточку, и тело расслабляется как после полноценного сеанса массажа. Глухой мерный шум волн заглушает пульс жизни вокруг. Запах соленой воды, ароматы бананового и кокосового масла, вечно возобновляющийся жизненный цикл моря. Со стороны доносится болтовня, смех, шепот, поцелуи… Беззаботное счастье. Где-то в темных морских глубинах акулы преследуют и настигают свои жертвы, но ты можешь позволить себе не думать об этом – просто лежать на солнышке, пока твои заботы уносятся прочь, утекают, как песок сквозь пальцы.
Мне почти уже удалось достичь этого блаженного состояния, когда на меня упала чья-то тень, неприятно холодя разгоряченное тело. Прошло несколько мгновений, но она не исчезала.
Я открыла глаза и какое-то время подслеповато щурилась на темный силуэт, обрамленный ослепительным ореолом развевающихся белых волос… затем разглядела голубые глаза… и лицо Плохого Боба Бирингейнина.
Рывком села. Боб опустился рядом со мной на корточки. Я сделала одну из тех вещей, к которой всегда прибегают полураздетые женщины в присутствии неприятных мужчин, – накинула пляжный халат и скрестила
– Плохи дела, – констатировал Плохой Боб. – Слишком уж хорошо ты выглядишь.
– Что вы имеете в виду?
– Твой костюмчик. Известный кутюрье?
– Ну конечно. На те деньги, что вы мне платите? – парировала я. – Не могу и мечтать.
Говорить не хотелось. По опыту знаю: мужики, которые сначала выплескивают на тебя кучу дерьма, а потом подкатывают со своими комплиментами, не заслуживают доверия. Особенно если при этом твое будущее в их руках.
Здесь, на пляже, он выглядел совсем иначе – более естественно, что ли.
И присутствовало нечто, что вибрировало в такт с местной природой – морем, небом. Именно так проявляется истинная мощь вдали от надоедливых людей, в присутствии своих стихий, являющихся частью могучей системы планеты Земля.
– Сегодня утром я напугал тебя, – произнес Боб. – Хоть и не собирался этого делать. Поверь, Болдуин, ничего личного… Я не считаю тебя паршивым Хранителем, просто мне видно множество подводных камней.
– Благодарю за предостережение, сэр. Я приняла к сведению.
– В том-то и дело, что не приняла. Но я тебя не виню. Я и сам чертовски высокомерен, так что могу это понять. Но, в любом случае, ты хорошо потрудилась, – продолжал он. – Большинство людей, впервые попавших в Треугольник, попросту лажаются. Видишь ли, есть что-то особое в этом месте, чего не встретишь больше нигде.
– В самом деле? – заслонив глаза от солнца, я посмотрела, не шутит ли он. – И что же именно?
Плохой Боб уселся поудобнее на песке.
– Если б я знал, то был бы сейчас Национальным Хранителем, а не старым жалким ублюдком со скандальной репутацией. Может, кто другой – у кого кишка не так тонка, а самомнение не такое высокое – когда-нибудь ответит на сей вопрос. По крайней мере, без причины это место не называлось бы Колыбелью Ураганов.
– Да уж, подобное открытие способно создать имя, – сказала я.
Боб широко ухмыльнулся – насмешливой улыбкой уличного мальчишки-хулигана. В этом было столько ирландского шарма, что я легко себе представила, как в своем недавнем аморальном прошлом он морочил головы красоткам. Небось уболтал кучу девушек.
– О, думаю, у меня уже есть громкое и прочное имя, не так ли?
Тут он, конечно, прав. Несмотря на все свои выходки, Плохой Боб останется легендой для многих грядущих поколений. Я вздохнула.
– Могу я спросить, зачем вы пришли сюда? Ведь не только для того, чтоб заслонять мне солнце?
Улыбка исчезла с его лица. Теперь он серьезно глядел на меня.
– Мне понравилась твоя работа. Надежно, спокойно, без всякой женской чуши. Ты не поддалась на мое давление, а это дорогого стоит. Я сбивал с толку множество и более крутых парней – одним только своим присутствием… Ты же выстояла. Это впечатляет, девочка.
Ого. Теперь, когда мне удалось чуток унять бешеное сердцебиение, я поняла: Плохой Боб заявился не для того, чтобы испортить мне послеобеденный отдых, – он пытался наладить отношения. Интересно, случалось такое раньше? Не исключено.