Злой
Шрифт:
Он знал, что среди отвратительных свалок столицы с когда-то миллионным населением блестит золотая жила, которую кто-то должен выгрести из мусора и грязи, прибрать к рукам. Бухович чувствовал, что способен это сделать. Он строил невероятные планы, обдумывал их до малейших деталей.
И наконец произошёл случай, словно бы всё прояснивший, подсказавший ему, как надо действовать. В одном из пражских закоулков, в гнусной норе, среди заплесневевших запасов продуктовой лавчонки, где посетители выпивали, сидя на мешках с гнилой крупой, Бухович встретил Яна Хаберека. Тот стал уже тогда настоящим выродком, безнадёжным алкоголиком; у него было прострелено небо, и из горла вырывалось только хриплое
Бухович долго и задумчиво смотрел на Хаберека: в его голове зарождался грандиозный план, настолько искусный и смелый, что перед ним бледнели все предыдущие махинации. Он вытащил Хаберека за волосы из норы, перевёз его в надёжное место, в Рембертов, а вскоре и сам бесследно исчез из Праги.
Через несколько месяцев в Варшаве, на улице Хмельной, открылся галантерейный магазин. Хозяина его звали Филиппом Мериносом. Это был высокий крепкого телосложения человек со смуглым мясистым лицом, тёмными глазами и волосами. Одевался изысканно, вёл себя деликатно, с подчёркнутой сдержанностью послевоенных варшавских бизнесменов.
Вскоре он проявил себя как способный коммерсант. Дела его шли успешно. Магазин на Хмельной пополнял свои запасы продукцией небольшой фабрики на улице Пружной, где стали изготовлять нейлоновые сумки, пояса, галантерею из пластмассы. Прошло немного времени, и Филипп Меринос буквально засыпал Варшаву небольшими сумочками собственного производства, так называемыми «косметичками». Почти каждая варшавянка желала приобрести такую сумочку, и Меринос стал пользоваться большой популярностью в кругах специалистов — его называли «королём сумочек». Он нажил на этой моде большие деньги.
Повсюду говорили о его финансовых успехах; такие слухи, умело распространяемые, скорее затемняют, чем проясняют суть дела. А дела Филиппа Мериноса стали ещё более загадочными, когда он неожиданно преобразовал своё предприятие в производственный кооператив «Торбинка». Многие тогда говорили, что Меринос слишком поторопился, поскольку мог бы ещё спокойно работать с хорошей прибылью вместо того, чтобы довольствоваться зарплатой председателя кооператива.
Всё это была глупая болтовня: Филипп Меринос хорошо знал, что делает. Дураки, распространявшие сплетни, не понимали, что кооперативу «Торбинка» легче было проводить по бухгалтерскому учёту миллионный оборот, который осуществлялся в его магазинах на улице Багно, прокладывать специальные телефонные линии, раскапывать собственными силами участок вокруг бывшей Центральной телефонной станции и делать подвижную стену в подвале, строить тайники и шахты на неотремонтированном этаже одного из старых каменных домов. Такой кооператив мог, не вызывая ни малейших подозрений, пропускать через свою бухгалтерию счета так называемого транспортного отдела, который на самом деле был отдельным предприятием с миллионной прибылью. За фирменной вывеской скрывалась другая бухгалтерия кооператива Филиппа Мериноса, где фигурировали такие отделы, как «отдел билетов», «отдел витаминов», «отдел торговли кирпичом», «отдел экскурсий и отдыха», «отдел раздевания».
Йонаш Дробняк ненадолго замолчал и закурил. Улыбнулся, увидев обращённые на него со всех сторон любопытные взгляды. Стояла глубокая тишина.
— Да, да, — закивал головой пан Дробняк, — это была большая банда, организованная с вызывающим удивление мастерством. В основе её лежал детальный анализ социальных условий того времени, когда перед общественностью поднимающейся из руин Варшавы встала грозная проблема борьбы с хулиганством.
Владислав Бухович, он же Филипп Меринос, почувствовал в хулиганстве идеальную почву для преступной деятельности. И он попал прямо в цель. Приспособил преступность к требованиям дня, так сказать, осовременил её.
Филипп Меринос увидел эти новые возможности и вводил в действие свои «отделы». На плохо освещённых улицах в начале восстановления процветали такие преступления, как раздевание запоздалых прохожих. Созданный Мериносом «отдел раздевания» упорядочил хаотические отношения в этом прибыльном деле: с тех пор груды точно оценённой одежды заполняли магазин кооператива «Торбинка», а возглас: «Раздевайся, пан!», не раз звучавший в хмурых закоулках разрушенных улиц, стал скорее рабочей формулой, чем грозным окриком грабителя.
Известно было, что на обширных просторах Мазурских озёр, этой чарующей местности, куда приезжали туристы и где проводило свой отпуск множество людей, несли службу примерно с десяток милиционеров. Таким образом, создавались прекрасные условия для деятельности небольшой группы сильных и наделённых фантазией служащих отдела «экскурсий и отдыха» кооператива «Торбинка».
После каждой служебной командировки в этот район, переполненный снующими поодиночке байдарками и ищущими одиночества на лоне природы влюблёнными парочками, группа возвращалась на базу в Варшаве, нагружённая сотнями фотоаппаратов, часов, различными ценностями и деньгами, добытыми с помощью таких простых орудий, как кусок кабеля, железная труба или деревянная дубинка.
Чтобы успешно развивать своё предприятие и расширять сеть отделов, Мериносу требовались две вещи: во-первых, процветание хулиганства; во-вторых, символ, который был бы острасткой, грозой и одновременно непререкаемым авторитетом для варшавских мошенников и хулиганов. Так возник миф о гражданине Кудлатом. Умело придуманный и тщательно взвешенный слух распространился по всей Варшаве.
Когда он оброс уличными сагами и легендами, настало время действовать. Как-то глухой ночью Меринос и Роберт Крушина перевезли находившегося в полубессознательном состоянии выродка Яна Хаберека из Рембертова на улицу Багно. Через несколько дней после этого произошла большая воровская разборка в одном из бараков на Корольковой улице. Авторитет гражданина Кудлатого среди преступников был уже настолько высок, что когда кто-то из людей Мериноса предложил передать гражданину Кудлатому осуждённого за нелояльность вора, все с энтузиазмом согласились. Подсудимого доставили ночью на улицу Багно, откуда его труп был вывезен перед рассветом и брошен на лугах, на окраине города за Западным вокзалом.
После этого возник настоящий культ гражданина Кудлатого. Таинственная бесплотность жуткой фигуры увеличивала веру в её могущество, а суеверие превращало её в какую-то сверхъестественную силу. Нужно признать, что Филипп Меринос гениально поставил этот кровавый спектакль. Хаберека в роли Кудлатого не видел никто, кроме обречённых на смерть и Роберта Крушины, испытывавшего перед ним невыразимый страх. Людей, которых собирались отдать Кудлатому, принимал сам Меринос. Он так долго играл свою роль, что под конец уже и сам толком не знал, кто из них гражданин Кудлатый, кто бандит и палач Хаберек, а кто Филипп Меринос, председатель кооператива «Торбинка».
Одно можно сказать с уверенностью: Бухович, то есть Меринос, переживал лучшие дни в своей жизни — он самовластно управлял, преступным миром Варшавы, используя мастерски созданную легенду. Он осуществил свои давние мечты о могуществе и удовлетворил жажду таинственной лихой славы. Деньги и материальные блага были для него лишь средством, а не целью — его настоящей целью стала реализация безграничного стремления возвыситься над людьми своей среды, стремления, которое не давало ему покоя с ранней молодости.