Злые зеркала
Шрифт:
— Эта унылая тряпка — шиарлийское покрывало? — не поверил Лио. — Да вы шутить изволите!
— Выверните его наизнанку, — ухмыльнулся тот и встал, чтобы помочь. — Ну, что скажете теперь?
— Скажу, что вы, не иначе, были завсегдатаем этой спальни, — не удержалась Вера.
Покрывало оказалось двойным: выверни его, как пододеяльник, и перед тобой окажется не унылая серая основа с черным узором, а поразительной красоты тканая картина! Леса и горы, реки и долины были изображены так тонко, с таким тщанием, что казалось — наклонись ниже, и провалишься в этот вытканный мир… Такую вещь — только в раму и на стену,
— Вовсе нет, просто это покрывало — мой подарок Риале, — сказал мужчина. — Ну а надежно прятать все самое ценное либо показывать посторонним только изнанку — это, наверно, у нас семейное.
— Да скажите наконец, кто вы такой! — не выдержала Вера.
— Родился я далеко отсюда, — начал он, — но это не имеет значения. Теперь я обитаю за проливом, как говорят в ваших краях, а когда был моложе, не сидел на месте. При рождении мне дали имя Файрани Нар Рен…
«Вот почему его лицо показалось тебе знакомым, балда! — подумала она. — Ты каждый день видишь похожее в зеркале! Точно кто-то из старой знати… Впрочем, такой фамилии я никогда не слышала, и поди пойми, сам он ее придумал или… Или предки придумали, да. А если переводить имя, получится „хитрый зверь“, а вернее, даже „бестия“. Шутники были его родители, ничего не скажешь!»
— Но объяснять местным, что из этого имя, что фамилия, обычно недосуг, — продолжал он с улыбкой, — а потому в Арр-Асте и окрестностях меня в свое время величали Пройдохой Фаем, а теперь зовут попросту — старина Наррен. Я не возражаю, лишь бы платили вовремя и сполна.
— Это очень интересно, господин Файрани, но какое отношение вы имеете к Риале? — спросила Вера, привычно устроившись на подоконнике. С этого ракурса дама на портрете выглядела немного озадаченной, а из-под края ее шлейфа выглядывал еще один сундучок, и Вера указала на него Рану.
— Да самое прямое!
— Вы что, дедушка Рана? — прямо спросил Лио.
— Именно так, молодой человек, — ответил Файрани и выдержал паузу, откровенно наслаждаясь реакцией собеседников. — Только не родной, нет. Троюродный, вроде бы так выходит. Мы с Риалой кузены.
— Вот так дела… — выдохнула Вера. — Где же вы раньше-то были?
— В Арр-Асте, говорю же! Живу я там, — фыркнул он. — Так вот… Звали Риалу, конечно, иначе. Мы с нею родились в один день, хоть и с разницей в год, а потому нам дали одинаковое второе имя. Я — Нар Рен, а она — Ала Рен.
— Умный зверь? — негромко спросил Ран, и Вера с недоумением покосилась на него.
Прежде он никогда не давал понять, что хотя бы немного знаком с полузабытым языком. Хотя в библиотеке и такого можно набраться по крупицам, а Соль Вэра частенько отправляла туда Гайя выяснить что-нибудь, если самой было недосуг (или попросту лень).
— Да. Потом, когда она решила остаться на этих берегах, то просто переставила буквы в имени… и взяла другую фамилию, конечно же. Наша в те годы была слишком уж на слуху, — сказал Файрани.
— А ее муж и сын куда подевались? — поинтересовался Керр.
— Уехали в странствие и не вернулись, — был ответ. — Собственно, муж — это я. Нет-нет, не в том смысле… Я хочу сказать, мы представлялись мужем и женой — удобно, фамилия одна…
— Чей же у нее был ребенок?
— Мой, чей еще? Троюродный кузен — это не родной брат, — ухмыльнулся Файрани. — Ваша знать и на более близких родственниках
— Погодите, а моя мать? — перебил Ран.
— Камиста родилась намного позже Рен Тарра, а от кого — понятия не имею, — покачал головой Файрани. — Риала мне не докладывала. Но дочь она любила, так что, вероятно, Камиста — от кого-то из тех мало живущих возлюбленных Риалы, которым не суждено было увидеть внуков.
«Ох уж эта старая знать! — невольно подумала Вера. — Можно отлично выглядеть до самых преклонных лет, а если владеешь магией — тем более. Вдобавок репродуктивным функциям ничего не грозит: дети могут родиться с разницей в полвека, а то и больше… И скрываться удобно: сменил имя, и вот ты уже не Файрани Ала Рен, а Денна Риала. Силу спрятать труднее, но возможно при желании — достаточно взглянуть на этого Нар Рена… Надо, кстати, разузнать, как работает эта его маскировка, пригодится!»
— А вы уехали и оставили ее здесь одну? — спросил Ран.
Он непроизвольным жестом гладил покрывало, и там, где ладонь немного приминала ткань, морские волны меняли течение, а кроны деревьев будто пригибались под невидимым ветром.
— Совершенно верно. — Файрани сунул руку в карман, вынул расшитый золотом мешочек и пояснил: — Вредная привычка, ничего не могу с собой поделать…
«Если он сейчас еще трубку вынет, набьет и закурит, я решу, будто мне все это снится», — подумала Вера. Курящих она в этом мире не видела. Вернее, кое-где принято было жечь листья определенных растений, кору и даже грибы и дышать этим дымом для достижения приятного расслабления, но до того, чтобы вдыхать его непосредственно в легкие, вроде бы никго еще не додумался.
Но нет, Файрани достал из мешочка темный шарик, похожий с виду на изюм в шоколаде, бросил в рот и пояснил:
— Годы уже не прежние, а эта отрава замечательно бодрит. Не желаете попробовать? Кирш с Западного архипелага, отменной выдержки!
— Как-нибудь в другой раз, — сказала Вера, принюхавшись.
Нет, запах ничем не напоминал табачный. От Файрани тянуло легким ароматом, цветочным и пряным, и вроде бы отдающим карамелью. Ну не местный же это аналог шоколада со специями! Впрочем, разобраться в пристрастиях этого господина можно было и позже.
— Вы остановились на том, что уехали, — напомнила она.
— Ну да. Мальчику пора было посмотреть мир, а отпускать его одного не хотелось. Конечно, самостоятельно нажитые шишки на лбу отменно способствуют процессу познания, но… — Файрани развел руками. — В те годы на окраинах Империи было неспокойно, и на семейном совете мы постановили, что лучше немного ущемить самостоятельность Рен Тарра, зато не дать ему погибнуть как-нибудь особенно глупо и нелепо. Вообще мы могли бы поехать все вместе, но Риала заупрямилась: у нее здесь оставалось важное дело, и бросать его она не желала.