Злюка
Шрифт:
— А кто такая Лили? — с жадным любопытством спросила Соня. — Ее убили, а убийцу так и не нашли! У мамы правда убили сестру? У моей мамы была сестра, а я не знаю! Я всю голову сломала…
— Вот… я же говорила тебе — не ищи правды в романах! — нервно засмеялась Марго. — У твоей мамы не было никакой сестры. И вообще, Лили — не человек.
— А кто?! — Соболиные брови взлетели вверх, глаза широко открылись. Определенно, чем дальше, тем сильнее Соня нравилась Марго. Эта девушка не боялась быть естественной, она не воздвигала между собой и окружающим миром непроницаемую стену. Если Варя была закрытой, сдержанной, молчаливой, то Соня, ее дочь, являлась полной противоположностью
А искренность и открытость в людях Марго ценила больше всего.
— Это была ящерица. Игуана.
— Игуана? О-о… У мамы в детстве была игуана, я на некоторых фото видела… Так это ее убили? А кто? А почему? Кому понадобилось убивать беззащитное животное?
Несколько секунд Марго медлила, потом произнесла решительно:
— Никто не знает. Это тайна. Может быть, сама игуана — случайно! — запуталась в пояске от платья героини.
— А в героини вы вывели себя?
— И да, и нет… Соня, ты мне не веришь… Это сложно объяснить, но даже если писатель пишет свою автобиографию и скрупулезно перечисляет действительные факты из своей жизни, это тоже не может быть до конца правдой. Потому что это его, писателя, субъективный взгляд… У каждого из действующих лиц своя правда, своя интерпретация случившегося. Я — только один из свидетелей той истории.
— А что было на самом деле? Расскажите свою версию, пожалуйста! — умоляюще произнесла девушка. — Папа не расскажет, мама тем более. А меня эта тайна мучает ужасно! Дядю Ваню если спросить… нет, это было бы неделикатно. Ведь он… Ведь он любит вас. Он любит всю свою жизнь только вас.
У Марго задрожало все внутри, как только речь зашла об Иване.
— А я всю жизнь любила твоего отца. — Марго отпила из чашки уже начинающий остывать кофе. — Или это не любовь была, а что-то другое?.. Не знаю. Есть модное, пафосное словечко — незавершенный гештальт. Собственно, Сонечка, в писатели и идут в основном те, кто этими гештальтами и страдает. Потому что у умного, владеющего собой человека даже мысли такой не возникает — книгу написать. О чем писать, если и так он все знает, собой владеет, глупостей по-крупному не совершает.
— А я думала, что писатели — самые умные люди. И они пишут потому, что могут других людей научить жизни, — серьезно произнесла Соня.
— Сонечка, какой ты еще ребенок! — засмеялась Марго. — Ты не обижайся, я не со зла… По-настоящему умные люди своей жизнью довольны, и они самодостаточные. А писать и вообще творить заставляет не ум, а душа, сердце… Вот здесь когда ноет и свербит. — Марго указала себе на грудь.
— Но папу… вы уже не любите?
— Нет. Все прошло, — сказала, как отрубила, Марго.
Соня вздохнула, помолчала, храня на лице странное, напряженное выражение. Потом опять начала:
— Вера — это Варя? Моя мама? Она у вас какая-то не очень добрая получилась… Когда я в первый раз роман читала, я не знала, про кого он. Сочувствовала главной героине, возмущалась поведению ее возлюбленного… На Веру злилась. Жалела несчастную Лили… А теперь я знаю, про кого это. А Лили и вовсе не человек! И мне неприятно. Неприятно потому, что я никогда еще не видела своих родителей как мужчину и женщину. Они для меня всегда были папой и мамой. Честно говоря, я была даже уверена, что они — первые и единственные друг у друга. — Соня нахмурилась, чуть покраснела.
— Так и есть.
— Нет. Теперь я знаю, что у папы раньше мамы были вы. И я не понимаю…
— Прости! Если бы я знала, что эту книгу будешь читать ты, то я бы никогда ее не написала, — расстроенно призналась Марго. — У моих героев есть
— Я не обижаюсь, — с отчаянием произнесла Соня. — А что делать? Тогда всех писателей запретить надо. Нет-нет… Мне противно, мне грустно, потому что в жизни все именно так, как у вас в книге — я сейчас не про сюжет и не про характеры героев. Я о том, что в жизни почти всегда все плохо заканчивается. У вас в романе все плохо кончается, а значит, история получилась очень жизненной.
— Это мой единственный роман с открытой концовкой… Убийцу не нашли. Любовь потеряна.
— Я знаю. Я же все ваши книги прочитала. А во всех остальных книгах — хеппи-энд, как и полагается. Но любовь… Мне кажется, нет счастливой любви в реальной жизни. Нет хеппи-энда. Я… я теперь лишилась иллюзий, — отчетливо произнесла Соня. — И мне страшно. Потому страшно, что взаимная любовь на всю жизнь — это сказка. И люди затем и читают трогательные мелодрамы, чтобы забыть о своей несчастливой жизни.
— Несчастливой?.. — с яростью повторила Марго. — Какого черта люди связывают свое счастье с взаимной любовью на долгие годы и сытой жизнью без проблем? Жизнь — это… Это больше, чем любовь. Это еще солнце. Небо. Ветер весенний. Беседа с интересным человеком. Это возможность ходить, двигаться, дышать. Детей растить. Это страдания и радости. Много чего…
— У меня есть парень, — шепотом призналась Соня, словно не слушая Марго. — Его Дэн зовут. Денис… но это не важно. Важно то, что он в Москве, а я — тут. Мы уже давно не виделись. И мне кажется, что он там мне… что он там с кем-то еще встречается. Какую-то другую девушку целует. А я этого не переживу.
— Я не хочу тебя утешать. Говорить какую-то сладкую ложь. Нет, Соня, в твоей жизни будет все! И плохое, и хорошее. Только ты не бойся этого плохого, потому что и оно несет в себе какой-то смысл… Ничего просто так не происходит!
— Я знаю. Вы правы. Я тоже стараюсь так думать. Но мне все равно страшно! — с отчаянием произнесла девушка. — Вот как мне понять, любит меня Дэн или нет? Что мне делать? Марго, вы же писательница… Подскажите!
— Если бы писатели являлись такими мудрыми, как принято считать, то они были бы самыми счастливыми людьми на свете… — покачала головой Марго. — Но я очень хочу тебе помочь. А знаешь… — она вдруг оживилась. — Мне кажется, есть способ проверить чувства твоего Дэна!
— Да? — вздрогнула, подалась вперед Соня.
— Когда приедешь в Москву и найдешь своего Дэна, сделай вот что. Постарайся поймать его первый, самый-самый первый взгляд. Да, точно! Это первое мгновение — оно решает все, — твердо произнесла Марго. В этот самый момент она вспомнила, как смотрел на нее Иван. Они тогда только что встретились на улицах Видногорска после долгой разлуки, и Иван из своего такси позвал ее… Она тогда с трудом узнала в бородатом дядьке того застенчивого, привязчивого мальчика, младшего брата Макса. Села в машину, повернулась к нему. Господи, как в тот момент на нее смотрел Иван… С таким странным, диким, безумным выражением… С неистовым восхищением, тоской, восторгом. С ненасытной печалью. Жадно, страстно. С покорностью. Хищно. С нежностью. С ненавистью. Проклиная и прощая одновременно.