Змеелов в СССР
Шрифт:
Мой внутренний помощник тут же услужливо мне выдал информацию, что через год, после защиты дипломных работ мы условились пожениться. Хотели сделать это раньше, но родители Симы — люди старого закала — и слышать об этом не желали! Они твердо стояли на том, что спешить нам некуда. А поспешишь, только людей насмешишь.
«Прежде всего, — говорили они, — вам надобно на ноги встать. А как встанете, то и женитесь в свое удовольствие. Пока же ты родителям в рот смотришь, какой же из тебя жених или невеста? Такому грош цена в базарный день».
Пришлось подчиниться,
Все это было раньше. Теперь же в этом теле сидел прожженный циник с двумя браками и одним разводом за плечами. Большим жизненным опытом и критическим взглядом на вещи.
Как гласит народная мудрость: «Сколько невесту ни выбирай, все качества в одной женщине не найти». Так что есть еще женщины. В русских селеньях. К тому же, в прошлой жизни мне нравились блондинки. А в этой, как только я увидел в зеркале свою чернявую галченочью рожу, мои былые симпатии обострились до крайности. Мы всегда стремимся к тому, чего не имеем, да и противоположности притягиваются, так что сейчас я видел своей невестой только принцессу с золотыми волосами.
Но все это было пока делом далекого будущего. Во-первых, я еще рассчитывал «проснуться». А во-вторых, иметь красивую невесту все же лучше, чем не иметь никакой. Так что я решил быть предельно вежливым. К тому же, самочувствие заставляло меня все текущие дела откладывать на потом…
Добавлю, что по нынешним временам Сима была явно девушка из обеспеченной семьи, что было немаловажно. Что-то там у ее родителей имелось типа артели «Одесские бублики» или «Московские баранки». С тесными связями в киевском горкоме партии.
И конечно же, не каждому смертному в эпоху господства коммуналок было дано иметь собственный особнячок с двором, садом, огородом, погребом и прочими надворными постройками, находящийся хотя и не в Москве, но все же в городе крупном и культурном, ставшем университетским еще задолго до революции.
Замечу, что якобы, даже какая-то ветвь Мехельсонов, эмигрировавшая в 1920 году, ныне очень преуспевает в одной южноамериканской республике. И теперь находятся на короткой ноге с самим лордом Чемберленом. Хотя и беспартийные…
Более того, в самой семье киевских Мехельсонов имелась носительница родовых преданий — двоюродная бабка по материнской линии. Лишившись вследствие старческого склероза мозга всякой способности соображать, она все же никогда не упускала случая спросить дочь при появлении даже старых знакомых:
— А дворяне ли они?
При отрицательном ответе старушка презрительно отворачивалась.
Непростая эта семейка. Что при старом режиме, что при нынешнем.
К примеру, на юной студентке биофака сегодня был красивый темно-зеленый жакет с воротничком из меха норки, короткая коричневая юбка и туфли на высоких каблуках. Все на ней было ладно, все подчеркивало ее природную красоту, изящество, стройность и легкость. На фоне простецких комсомолок в рабочих робах и с красными косынками Сима смотрелась настоящей герцогиней. Так что наш будущий брак считался мезальянсом. В определенных кругах…
Брак
— Ну, что в конце апреля едем вместе на Кавказ, ловить бабочек? — защебетала девушка, обдав меня волной дорогих духов.
Аромат был тонкий, благородный и немного грустный.
Внутренний голос тут же поведал мне, что Сима любила постоянство, которое проявлялось даже в выборе ее духов.
Кажется, я понял, отчего Устинов так полюбил бабочек! Он просто таскался прицепом за этой девушкой. А тут я уже успел поднасрать.
Но поскольку у меня сегодня была только одна стратегия — все откладывать на потом, то я вежливо отвечал:
— Да скорей всего, если ничего не изменится в последнюю минуту.
После чего сослался на легкое недомогание и поспешил откланяться.
— Чао дорогая! Завтра увидимся.
И я решительно вышел из университета.
Глава 3
Так как утром я не позавтракал и поэтому уже испытывал сильное чувство голода, да и чтобы не возиться с готовкой, по пути я купил у уличной торговки-бабуси пару пирожков. С капустой, за три копейки штука. Так я хоть на кошатину а-ля Помпадур не нарвусь.
Как позже узнал, поступил я правильно. Ассортимент в продуктовых магазинах сейчас на любителя. Работники прилавков, они же пролетарии умственного труда, обычно предлагали своим постоянным клиентам сливовое варенье из бочек, заменяющее сейчас дорогой сахар, вонючий керосин-петроль, древесный уголь, ржавую селедку из кадок, сыр-брызу зеленоватого цвета из больших стеклянных банок с мутной водой, желтые, похожие на веники, соцветия старого укропа и халву в глыбах, подозрительно похожую на оконную замазку.
Почти все это богатство продавалось по талонам. Ах да! Еще можно там купить «липовый мед». Правда, неизвестно «настоящий» он или «липовый».
Один пирожок я тут же слопал на ходу, второй взял с собой. Приехав в общагу, я взял свою кружку и отправился на кухню. Всеми этими странными керогазами и примусами, предшественниками газовых и электрических плит, я пользоваться, конечно, не умел, но «упал другим студентам на хвост» и они щедро налили мне кипятка из чайника. Это был просто отличный кипяток. Им можно было сварить себе глотку и все внутренности.
И даже со мной по-братски поделились какой-то заваркой. Сахар я уже спросить постеснялся, чтобы не выглядеть сущим хамом. За такое сейчас можно и в морду получить.
К тому же, мне без разницы. И я сточил второй пирожок с чаем. Разглядывая лозунг на общей кухне: «Ведро помойное не уберешь — в спину революции ты нож воткнешь!»
После этого, с чувством выполненного долга, я отправился спать. Рассчитывая проснуться в привычном теле. И сразу заснул как убитый.
Проснулся посреди ночи. Отлично выспался, больше не хочу. Одна беда, судя по богатырскому храпу моих соседей, я никуда не делся из 1936 года.