Змееносец
Шрифт:
– Замечательно. Тогда у нас одна задача – не выпустить чужаков из кафе. Кстати, если тебе на мушку попадется та синеглазая бестия, убивать ее не стоит. У меня есть несколько серьезных вопросов к этой девице. Поэтому слегка подранить можно, но не более того. Договорились?
– Да, девка такая же красивая, как и опасная, – усмехнулся владелец кафе. – Такую жалко убивать.
Кушуд поспешил занять позицию с другой стороны двухэтажного дома, оставив соплеменника следить за главным выходом. Брюнет осмотрелся. Ликвидация брата была первой частью
Таксист действительно лежал возле самой стены двухэтажного дома, как и говорил «уголовник». Только вот подобраться к нему на расстояние прицельного выстрела было сложно. Пришелец не знал, на что еще способен его случайный наемник. Если он сумел справиться с бойцами в кафе (а это не вызывало сомнений), то наверняка представляет серьезную опасность. А там, в доме, полно арбалетов.
«Жаль, карабин остался у Кушуда! Из ружьишка отсюда попасть в Полага – раз плюнуть. Пойти пристрелить и бармена, что ли? Нет, одному мне за этим домом не углядеть. Опять же должен хоть кто-то подтвердить магринцу мои слова. Ладно, немного подождем. Глядишь – кто-нибудь захочет выйти на свежий воздух».
Таблетки постепенно подействовали. Правда, боль не ушла совсем, но теперь она не так терзала брюнета. Жовш вставил в пистолет новую обойму, мысленно похвалив себя за предусмотрительную покупку сразу трех запасных, и поудобней устроился в засаде. Он усмехнулся, вспомнив последнюю фразу брата: «До трибунала еще дожить надо».
«Хотел трибунала, Скергон? А его не будет! Ну и кто до него не дожил? Уж точно не я. Плохо ты, братец, слушал нашего батюшку, а ведь он не раз повторял: «Собираешься убить человека – не сообщай ему об этом заранее. Зачем портить ему настроение перед смертью?»
Как и предполагал Жовш, «уголовник» сумел организовать оборону здания. Когда ни по одному из телефонов не удалось дозвониться, Тич после перевязки раны, оказавшейся пустячной, раздал женщинам по арбалету. Он объяснил, как нужно правильно стрелять и поставил обеих возле окон. Одна из стен здания, где находился служебный выход, была глухой. Парень забаррикадировал проход. Теперь оборону предстояло держать на три стороны – по числу защитников.
Чужаков после обработки усыпляющим спреем он перетащил в один угол. Они являлись главным вещественным доказательством его невиновности.
– По-моему, там всего двое, – высказала свои соображения Вероника. Девушка выключила ретранслятор, поскольку они договорились разговаривать на интернациональном языке.
– Одного я знаю – брюнет, который вышел почти сразу за мной. А кто второй?
– Здесь за стойкой был еще один мужик. По-моему, он покинул зал сразу
– Почему считаешь, что бармен где-то здесь, а не сбежал?
– Потому что я его вижу. Вон, с ружьем! – воскликнула Мадлена.
– Так стреляй! – крикнули Тич с Вероникой хором.
– А вдруг я попаду? – не реагируя на крик, спросила Мадлена.
– Лучше, если попадешь ты, чем он! – заметил привратник, подбегая к окну, возле которого стояла журналистка.
– Дорогуша, нельзя же быть таким серьезным. Конечно, я бы выстрелила, если бы успела. Но этот тип показался всего на секунду. Я ж вам не снайпер. По крайней мере, из этой штуковины. Вот был бы у меня лук…
– Куда он побежал? – не дал договорить ей кархун.
Злавадская указала направление, подойдя ближе к стене.
– Ты бы в окне не маячила! – Парень немного придержал женщину за плечи. – Убить могут.
– А тебе жалко? – Журналистка повернулась к привратнику и устремила на него один из своих самых обворожительных взглядов.
– Радости это точно не доставит. Сейчас каждый человек на счету.
– То есть ценность я для тебя представляю, как боец, а как женщина…
– Мадлена, прекрати. Ты его еще начни соблазнять прямо здесь. Самое подходящее место, – вмешалась Вероника.
– И время, – добавил Тич.
– А чего? – нисколько не смутилась Злавадская. – Зритель любит, когда во время смертельной опасности между героями неожиданно вспыхивают чувства.
– Ты продолжаешь снимать? – удивилась Таркова.
– Почему бы и нет? В отличие от телефонов, камера работает. Правда, передатчик барахлит с того момента, как мы сюда вошли. Но на пару часов видеозаписи хватит и внутренних ресурсов. Такой материал получается – загляденье.
– Девушки, вы о какой записи говорите? – заинтересовался несостоявшийся лирический герой.
– Мадлена – журналистка, – объяснила голубоглазая амазонка. – Она делает репортаж о вторжении пришельцев на Инварс.
– Да? – протяжно произнес кархун. – То есть все, что тут происходило, записано на видео?
– Ну не все, а только то, что я видела, – уточнила Злавадская.
– Да тебе ж тогда цены нет, красавица!
– О, заметь, Вероника: когда мужику что-то от нас требуется, мы из обычных баб, извини за грубость, сразу превращаемся в нежных и ласковых, по их словам, созданий. Вот как я сейчас. Минуту назад – боец, и вдруг – бесценная красавица.
Не ожидавший такого поворота в разговоре, привратник немного стушевался.
– Я не хотел никого обидеть.
– Он еще и смущаться способен, надо же! Дорогуша, я нисколько не обиделась. Нам, журналистам, по должностной инструкции обижаться не положено, иначе ничего в этой жизни не добьешься.
– Мадлена, хватит пустой болтовни. Забудь на время, что ты красавица, и смотри в окно.
– Ладно, я снова боец и пристрелю каждого, кто появится на вверенном мне участке обороны. – Она подняла арбалет и в порыве притворного рвения нажала на крючок. – Ой!