Змееныш
Шрифт:
— Что, чуть что — струсил, на меня ответственность сваливаешь? — окрысился Стопка. Обычно ему нравилось, когда с его авторитетом соглашались, но сейчас не хотелось признавать, что он совсем не представляет, как добыть артефакт.
— Да не, — возразил Кирза, — не в том дело, просто ты же старший… двадцать лет Зону топчешь…
Стопка исподлобья глянул на напарника, скривился.
— Заладил, как псевдоплоть… Издеваешься? Я, может, тебе хочу шанс предоставить. Проявить себя. А то чего это все я да я придумываю? Будто у тебя мозгов нет, одни сапоги. Консервы кончатся — сварим их да съедим. — Он
Стопка отвернулся, и Кирза, давно привыкший к ворчанию напарника, ответил:
— Ладно, не гундось опять в самое ухо. Не хочешь думать — сам чё-нибудь соображу.
Сбросив рюкзак, Кирза шагнул к коровнику, остановился в полутора метрах перед ним, разглядывая густую завесу «ржавых волос». Стопка исподтишка следил за ним с чувством глубокого удовлетворения. Уж он-то знает, как с молокососами обращаться!
Сарай невысокий, метра два всего. И Кирза примерно такого же роста. Сталкер, вытянув руку, стал мелкими шажками приближаться к постройке там, где у края крыши лежала «душа». На другом конце ската колыхался горячий воздух и поблескивали язычки пламени. Кирза, почти не дыша, подошел к стене. Он тянул и тянул руку, привставал как мог на цыпочки, но, невзирая на все усилия, до артефакта достать не мог. «Ржавые волосы» у впалой груди его зашевелились, будто почуяли добычу.
— Ай! — Сталкер отпрыгнул, когда бурые колючие побеги качнулись к нему. — Не, никак…
— Неумеха… — разочарованно пробормотал Стопка. Он почесал жидкие волосенки на темени, шмыгнул синим носом. Похоже, не выйдет загрести артефакт чужими руками, придется самому думать. — «Душа», ё! Да ее можно и за семь Сидоровичу загнать! — воскликнул он, подначивая себя и втайне надеясь, что Кирза все же вдохновится и предпримет что-нибудь этакое, добудет ценный хабар.
Но напарник только развел руками:
— Я ж молодой еще, неопытный, сам знаешь.
— Да какой ты, на хрен, молодой! — возмутился Стопка. — Ты уже скока лет здесь?!
— Сам так любишь повторять, — ответил Кирза по-прежнему уныло, и только сейчас Стопка понял, что на самом деле Кирза издевается.
Плюнув, он решил более не реагировать на лукавство напарника и осмотрелся, пытаясь изыскать способ, как заполучить вожделенную «душу». Пропитанные дешевой водярой и самогоном мозги шевелились слабо, с натугой, порождая никчемные мысли. Никакого просвета — вот те «ржавые волосья», а вон «душа». До нее не дотянуться ну никак, и палкой тоже…
Солнце клонилось к закату, тени от домов стали длиннее, гуще. Сталкеры неуверенно топтались возле коровника, поглядывая друг на друга, и тут Стопку посетила гениальная мысль.
— Лестница, блин! — выдохнул он. — В деревне должна быть хоть одна сраная лестница!
— Чего? — вылупился на него Кирза.
— Ну такая, приставная, да ты их сто раз видал! У меня с бодуна соображаловку подкашивает, а иначе б я сразу въехал.
— Да не, я не про то. — Кирза длинной рукой ткнул в сторону сарая. — Лестница ж не спасет от «ржавых волос»…
— Да чё ты заладил про свои «волосы»! — раздраженно прервал его Стопка. — Давай уже тащи ее, я поддержу прямо, а ты и достанешь «душу». Шевелись!
Стопка
Из-за ближайшего дома показался Кирза, он пыхтя тащил влажную от плесени приставную лестницу.
— Стой! — велел Стопка. — Я тут кой-чего придумал. Напарник остановился, опустив лестницу.
— А? Чё ты там мог придумать…
— Ты с кем дело имеешь, тля? Я самый опытный сталкер Зоны! Короче, с лестницей может не получиться, делаем так: отходим на безопасное расстояние, ты стреляешь, жарка включается, сжигает «волосы» — и артефакт наш. Каково?
Кирза разинул рот. Стопка задрал синий нос, вперив в крышу многозначительный взгляд. Кирза поморгал, привыкая к новой идее, поглядел на Стопку. Напарник был явно горд собой: подобные удачные мысли редко забредали к нему в голову.
— Ну чё, кончай пялиться, пошли, — сказал он наконец, толкая Кирзу в бок.
Тот кивнул с легкой растерянностью, бросил лестницу. Подхватив рюкзаки, напарники вернулись на дорогу, пересекли ее и остановились возле забора.
— Нормалек, — сказал Стопка, поднимая автомат. — Счас мы ее добудем, «душеньку» нашу… — Он прицелился и нажал спусковой крючок.
— А «душа» не горит? — запоздало поинтересовался Кирза.
На крыше коровника полыхнула жарка. Зашипело, вспыхнул огонь…
Сталкеры посмотрели друг на друга — и припустили обратно.
«Ржавые волосы» как корова языком слизнула… вместе со стенками. На месте сарая осталась выжженная земля да россыпь углей. Обгорел и стоящий рядом дом — передняя стенка пропала.
Стопка кинулся к дымящему пепелищу, схватил с земли палку и стал ворошить раскаленные головни.
— Горячо! — крикнул он, прикрывая покрасневшее лицо рукавом. — Помогай, каланча! Это из-за тебя все!
— Почему из-за меня? — Кирза оглянулся в поисках подходящего инструмента.
— Не мог раньше вопрос свой дурацкий задать? — зло огрызнулся Стопка. — Пять штук сгорели заживо, твою же ж мать!!!
Сзади донеслось глухое ворчание. Сталкеры замерли, затем медленно-медленно обернулись.
Внутри дома неторопливо поднималась на все четыре лапы рыжая слепая собака. У ног ее копошились щенки, тыкались безглазыми мордочками в отвисший живот с оттянутыми сосками.
— Вот черт, попали! — пробормотал Стопка, осторожно перетягивая автомат на грудь и не решаясь бросить палку — чтобы не спугнуть мутанта. Собака зарычала. Некрупная… но кормящая самка опаснее троих здоровых самцов. Кирза застыл внаклонку, с протянутой к земле рукой, из рукава торчало костлявое запястье.