ЗМЕЕНЫШ

Новак Илья

Филин с Емелей сидели в будке возле ворот, у каждого было по «калашу», на столе между сталкерами лежала сигнальная ракета.

–  И на фига охрану усиливать? Сегодня не моя смена, я спать должен, - ворчал Филин, подкручивая огонь в газовой горелке. Чайник упорно не желал закипать.

Емеля толстыми ломтями нарезал буханку, на газете лежала колбаса, рядом - коробка с кусковым рафинадом, в кружках насыпана заварка.

–  А я вообще водитель, - то ли возразил, то ли пожаловался он.
– Мне

по чину не полагается сторожить, я, можно сказать, специалист, квалифицированный работник.

–  И слова такие знаешь, - вздохнул Филин.
– Я Колобка встретил, когда он возвращался, - ушел Змееныш, совсем ушел. Патроны взял, консервы - и сгинул в лесу. А Колобка от кабанов спас, слыхал?

Емеля приподнял крышку чайника, посмотрел на воду.

–  Не понимаю, зачем столько шуму поднимать из-за какого-то пацана со сдвигом.

–  У него же способности!
– жарко возразил Филин.
– Чё Колобок рассказывал, слыхал? Волны от него какие-то, жар. Ты вон никаких волн не умеешь, а у него получается.

–  Так я человек, а он… мутант, одним словом.
– Емеля положил на ломоть хлеба толстый кружок колбасы, взял кусок сахара и стал заедать им бутерброд.
– У нормальных людей таких способностей не может быть. Правильно: я Не могу волны, ты не можешь. А он может. Почему? Потому что в нем течет кровь мутантов. Может, мать его с кровососом спуталась, а может, его слепая собака выкормила, он от молока ее мутировал. Как от этих… Как же их… гено…

–  Какой Гена?
– спросил Филин.

–  Сам ты Гена! Говорю: как от генно-модифициро-ванных продуктов бывает. Слыхал?

–  Умный ты, Емеля, даром что водила. Скажи тогда, почему мутант Колобка спас? Ведь Колобок его от крали уводил, как Слон велел. А если б бросил Колобка, то мог бы вернуться. Дочь-то хозяйская, говорят, целый день плакала и из комнаты не выходила.

Наконец чайник закипел. Филин стал разливать, прихватив горячую дужку рукавом. Емеля, дождавшись, когда кипяток наполнит кружку, кинул сахар в черный, густо заварившийся чай и стал помешивать старой алюминиевой ложкой.

–  Да он сумасшедший, - подумав, ответил он.
– Мугант этот. Ты разве не знал? Тронулся, когда из-за него экспедиция Мазая погибла. Хотя откуда, тебя тогда и в Зоне-то не было.

–  Так расскажи!
– оживился Филин, он был охоч до всяких «зоновских» историй. Емеля отложил ложку, шумно хлебнул чая.

–  Иди местность проверь сначала, все ли тихо, - важно велел он.

–  Да не вернется Змееныш, ушел он.

–  Психи на все способны. Иди. говорю, а то скоро Заточка проверять припрется, надо доложить, что все в порядке. Давай, не ленись, а я потом расскажу.

Филин бросил взгляд на горячий чай, на еду - вздохнул и стал натягивать тулуп: ночь была холодной, ветреной.

Емеля,

довольный собой и жизнью, развалился на стуле, жуя бутерброд. Конечно, лучше в такую ночь спать в кровати, но и тут можно неплохо устроиться. Он прихлебывал чай, уминая хлеб с колбасой, закусывая сахаром - была у Емели такая странная привычка, - и поглядывал на дверь. Всего делов-то - оглядеть двор и обратно, а Филина нет. Минуту, две… Сталкер заволновался. Псевдопес его сожрал, что ли? Куда запропастился? Емеля поднялся, приоткрыл дверь. И наткнулся на Филина, который стоял возле будки, задрав голову.

–  Ты чего?
– толкнул его в спину Емеля.
– Я жду же. Чего увидел?

–  Эх, черт, ловкий, как кошка!
– восхищенно прошептал Филин, не отрывая взгляда от водокачки. Емеля выбрался наружу, посмотрел - и охренел. Тонкая фигурка карабкалась по стене, цепляясь за невидимые глазу уступы. Вот схватилась за балку, к которой крепилась спутниковая антенна, взлетела на тарелку, забралась на подоконник, согнувшись, - и исчезла в окне второго этажа.

–  Мне бы так, - вздохнул Филин, опуская голову.
– Прикинь, по любой стене, как таракан…

Емеля сграбастал напарника за шкирку.

–  Ты чем думаешь, балда?! Мозги твои где? Кто это был? Давай тревогу поднимай! Где свисток? Или ракету сразу?

–  Да ну, чего сразу тревогу? Дело-то молодое.
– Филин попытался отпихнуть приятеля.
– Мне Змееныш даже нравится. Я и раньше видел… Все равно под утро уйдет, никто и не узнает.

От этой логики Емеля вконец растерялся и даже перестал трясти Филина.

–  Ты чего?
– хрипло сказал он наконец.
– Слон знаешь что сделает, если узнает?

–  Да как узнает-то?
– отбивался Филин.

–  А вдруг еще кто видел?

–  Тогда бы уже тревогу подняли. Чего тебе, больше всех надо?

–  Нет, но… - Емеля помолчал, придумывая аргументы. Ситуация складывалась какая-то невероятная.
– Болван ты, Филин! Заточка точно пронюхает, он к Слоновой дочке неровно дышит. Поймет, точно говорю. А потом тебя в кровати без головы найдут, ты так и не узнаешь, кто это сделал, а голова будет на полке стоять.

–  Кишка тонка, - неуверенно возразил Филин.

Послышались шаги, в круг света из темноты вынырнула сутулая фигура. Емеля шагнул назад, в открытую дверь.

–  Чего у вас?
– хмуро спросил подошедший Заточка.
– Все тихо?

Он был бледен, а глаза красные, опухшие - порученец не спал вторую ночь.

Филин не успел ответить: из будки показался Емеля с трубкой сигнальной ракеты в руках, выковырял шнур, готовясь дернуть.

–  Змееныш там, - бодро доложит он. Мгновенно сориентировавшийся Филин махнул

рукой на водокачку.