Змеевик
Шрифт:
— Ты ревнуешь меня к Бернардо? — Мой гнев угас еще больше, потому что Натаниэль был одним из наименее ревнивых людей, которых я знала. Я посмотрела на Мику, пытаясь понять, что происходит. Он пожал плечами и развел руками, показывая, что либо не знает, либо не хочет быть втянутым в это дело.
— Может быть, я завидую всему, что кажется тебе и Мике более важным, чем я.
— Я знаю, что мы пошли спасать этого местного парня, Энди, и мне очень жаль, что это мешало нам провести время вместе. Я наверстаю это,
— И это было настолько важно, что не могло подождать до тех пор, пока мы не займемся сексом? — Его голос снова повысился, мягкость вокруг его рта растворилась в его гневе. Мне пришлось бороться, чтобы мои руки снова не сжались в кулаки, напряжение в плечах вернулось.
Мой голос прозвучал слишком тихо, слишком сдержанно, ближе к тому, как я говорила, когда злилась на работе и не хотела вываливать все это дерьмо на подозреваемого.
— Если бы я не передала сообщение Люси Бернардо, то все еще ждала бы, чтобы передать сообщение напрямую Эдуарду. Я пошла к Бернардо, чтобы быть здесь с тобой сейчас, а не через час.
— Ты же знаешь номер комнаты Эдуарда. Ты могла бы просто сказать ему об этом сама. — Тон Натаниэля был насмешливым. Я никогда не слышала у него такого тона. То, что это было так непохоже на него, помогло мне успокоиться.
— Он только что ушел с Донной в номер для примирительного секса, и, поскольку он забыл сказать ей, что однажды уже был женат, а она узнала об этом только сегодня, то секс должен быть просто охуительно захватывающим.
— Что ты сказала? — Спросил Мика.
— Эдуард был женат раньше и не сказал Донне? — Спросил Натаниэль.
— Да. — Сказала я.
Натаниэль выглядел шокированным. — Иисус, свадьба отменяется?
— Отменялась, пока я не поговорила с Донной.
— Начни с самого начала, Анита — сказал Мика.
— С того момента, как Донна увела тебя поговорить. — Сказал Натаниэль. Теперь он уже не сердился, а выглядел потрясенным. Нет ничего лучше реального кризиса, чтобы прекратить ссору.
Я рассказала им все, что произошло, включая то, что Дикси была более чем когда-либо убеждена, что ей нужно сорвать свадьбу, и ее решимость рассказать все Бекке.
— Люси сказала мне найти Бернардо и попросить его предупредить Эдуарда, чтобы я смогла оказаться вместе с вами раньше.
Натаниэль сел на край кровати и положил руки на колени, опустив голову и уставившись в пол.
— Прости, я вел себя просто ужасно, когда ты вошла в комнату.
Я села на кровать рядом с ним, положила голову ему на плечо и взяла его за руку.
— Я прощаю тебя, если ты расскажешь мне, что все это было, так чтобы я больше не наступила на эту конкретную эмоциональную мину.
— Я не совсем уверен.
Мика подошел и сел с другой стороны от него, взяв Натаниэля за другую руку, так что мы втроем сидели в ряд,
— До того, как Анита пришла, ты говорил о том, что мы трудоголики, и что тебе нужно больше времени с нами, чем ты получаешь.
Я выпрямилась и свободной рукой откинула его волосы назад, чтобы видеть его лицо.
— Мне очень жаль, что мы оба так много работаем.
— Дело не только в этом.
— В чем тогда? — спросила я.
Он посмотрел на меня, а потом на Мику. Сделал глубокий вдох, выдохнул, а затем сделал еще один вдох, как будто пытался взять свое дыхание под контроль, готовясь к какому-нибудь физическому упражнению.
— Даже когда вы в городе, мы не всегда занимаемся сексом.
— У нас был отличный секс только вчера. — Сказала я и чуть не рассмеялась.
Он посмотрел на меня недружелюбно.
— Раньше мы занимались сексом два раза в день. Теперь, если повезет, это будет один раз в день. — Боль в его глазах прогнала последний смех.
— О, Натаниэль, — сказала я и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку, — малыш, прости. Если надо, я скажу это вслух, я хочу тебя. Я всегда тебя хочу.
— Тогда почему у нас не так много секса, как раньше? — Он посмотрел на меня с такой печалью в глазах, что я снова поцеловала его, но он не ответил со своей обычной страстью. Он посмотрел на меня, желая в этот момент объяснений больше, чем ласки.
— Я не могу говорить за Аниту, — сказал Мика, — но иногда, возвращаясь из поездки, я чувствую себя совершенно измотанным. Моя усталость не означает, что я не люблю тебя. — Он поцеловал Натаниэля в другую щеку.
— Я знаю, что ты любишь меня, Мика, но ты хочешь меня?
— Конечно, я хочу тебя. Как ты можешь об этом спрашивать?
— Ты практически никогда не инициируешь секс, когда мы вдвоем. Когда мы были вместе в ванной у Жан-Клода, ты впервые за несколько месяцев предложил мне остаться вдвоем.
Мика выглядел удивленным, начал было что-то говорить, но потом передумал. Он сидел так несколько секунд, обнимая Натаниэля одной рукой, думая об этом.
— Я и не подозревала, что прошло так много времени, но думаю, ты прав. — Он положил голову на плечо Натаниэля и еще крепче обнял его. — Мне очень жаль.
— Если это утешит, то это не только с тобой. — Сказала я. — Мика и я не намного чаще остаемся только вдвоем.
Мика поднял голову. — Этого не происходило месяцами для нас.
— Так, но когда мы оба уставшие, то держаться друг за друга иногда кажется лучшей вещью в мире.
Мика потянулся, чтобы взять меня за руку, в то время как он держал свою руку на плечах Натаниэля, что означало, что мы оба должны были отпустить руки Натаниэля, чтобы обнять его и держать друг друга.
— Засыпать в объятиях друг друга — это самое лучшее, что есть на свете, — сказал Мика.