Змеи и виртуозы

Миллер Сав Р.

Сильный и храбрый, у которого не бывает приступов паники, причину которой можно назвать лишь условно.

– Знаешь, я делаю это после каждого концерта. – Его влажное дыхание ласкает кожу – довольно резкий контраст с тем, как реагирует на него мое тело. – Новая татуировка – это небольшой ритуал, подтверждение удачи, он становится подготовкой к следующему.

– И что ты сделал сегодня вечером?

– Ореол.

Мне трудно понять, что это значит, из-за попыток не волноваться и держать себя в руках. Чувствую, как мозг откладывает эти размышления

на потом.

Он не ждет ответа, продолжает бить татуировку.

– Когда ты сказала, что у меня не могло быть такого в планах на сегодня, ты ошибалась. Ничего другого и я не планировал.

Жужжание внезапно прекращается, и мои глаза открываются сами. Вокруг нас тишина.

Эйден отстраняется, возвращает машинку на место и проливает немного фиолетовой жидкости на полотенце. Я меняю позу, стараясь сесть ровно, он закрывает мою татуировку куском ткани. Из груди вырывается стон, как знак окончания и облегчения.

Его локоть так и лежит у меня между ног, голова совсем рядом с бедром. Он несколько раз проводит по татуировке, эмоции – напряженные и липкие – застревают в горле. Я прикусываю щеку так сильно, что вскоре ощущаю вкус крови.

– Итак? – Он вскидывает подбородок. – Что скажешь?

Я даже не взглянула на новую татуировку, она совсем меня не интересует. Медленно перемещаюсь так, что локоть сильнее давит на лобок. Внутри тела усиливается пульсация. В серых глазах вспыхивает жар, кажется, будто молния рассекла грозовое небо, следом дергается кадык.

– Скажу… – хрипло произношу я. Звуки полупрозрачные, будто нарезали ножом для сыра, – что еще не готова к тому, чтобы это приключение закончилось.

Он приоткрывает рот – я никогда не узнаю, что он хотел сказать, потому что запускаю пальцы в его волосы и тяну к своим губам.

Глава 10

Эйден

Черт, какие мягкие у нее губы.

Это первая и единственная связная мысль, возникшая в голове после того, как наши губы соприкасаются в порыве страсти. Напряжение, сдерживаемое обоими всю ночь, растворяет одно движение, оно исчезает в пространстве, когда мы сближаемся.

Ее пальцы давят на кожу головы, удерживают лицо, словно она боится, что я вырвусь и уйду. Повторяю ее движения, стянув латексные перчатки, и кладу ладони на ее щеки, наклоняю голову, чтобы сделать поцелуй глубже. Одно движение ее языка, и у меня подгибаются колени. Опускаю одну руку и опираюсь на стол. Сильнее прижимаю ее к себе и продолжаю исследование с азартом путешественника, открывшего новый остров.

Член пульсирует за молнией джинсов, когда она прикасается к нему бедром.

Это все, что я мог сделать, чтобы сохранить самообладание: закончить татуировку. Контроль над собой я потерял, когда вдохнул теплый аромат ее возбуждения. В глубинах

разума возник вопрос, не вызвано ли такое ее поведение желанием побороть страх.

Я не собирался ничего делать – мне не нужны лишние проблемы. Потому сразу приступил к работе, хотя уже давно не брал в руки машинку. Затем она передвинула ногу так, чтобы моя рука оказалась между бедер, потерлась лобком о мой локоть. Я тогда еле сдержался.

Не ожидал такого поворота, ведь она казалась мне ангелом и паинькой.

Конечно, я надеялся. Хотел прикоснуться к ней. И теперь не собираюсь упускать возможность.

– Черт, – выдыхаю я и провожу рукой по ее подбородку. Откидываю ее голову и смотрю в ясные голубые глаза. Сейчас застывшие, в них видится лишь похоть и боль.

– Боже мой. – Она выдыхает, и по моим губам, как мне кажется, скользит прохлада. Ее пальцы касаются уголка моего рта, она оглядывает цепочку у меня на шее.

– Прости, Эйден. Не знаю, что на меня нашло.

Мои брови подпрыгивают почти до линии роста волос.

– Такое со мной впервые.

– Что?

– Никто никогда не извинялся за то, что поцеловал меня. Даже не знаю, хуже это того, что ты меня переросла, или нет.

Щеки ее становятся пунцовыми, она складывает руки на коленях.

На голых коленях.

Возбуждение накатывает вновь. Оно стекает по спине, словно водопад, я медленно поднимаю руку и тянусь к ее ноге. Мой ноготь царапает колено, а ладонь скользит по бедру выше, замирает, пальцы сжимаются.

Она сползает по столу почти на самый край. Прямо передо мной кружевной треугольник нижнего белья. Мне почти не потребуется усилий, чтобы подцепить его пальцем и разорвать.

– Я… я не… – Она облизывает губы и сжимает мое запястье.

– Что не? – Я наклоняюсь и касаюсь носом макушки. Провожу по волосам, пытаясь отыскать источник мятного аромата. – Не хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

– Я не понимаю, почему этого хочешь ты.

Слова – будто удар под дых, лишающий возможности вздохнуть. Поднимаю руку и обхватываю девушку за шею сзади, лишая возможности отвернуться. Она смотрит на меня снизу вверх.

Глаза холодного голубого цвета то закрыты веками, то обращены ко мне. В них море скрываемых эмоций, чувств и тайн.

Они завораживают, увлекают вглубь, будто водоворот, чувствую себя человеком, который так и не научился плавать.

– Набиваешься на комплимент? – спрашиваю я, вскинув бровь.

Губы ее растягиваются в улыбке, румянец меняет цвет на более темный.

– Нет, просто делюсь мыслью.

Я нащупываю на ее большом пальце точку, где бьется пульс. Она вздрагивает, словно из всех сил старается сохранить спокойствие.

– Думаешь, я был бы здесь, если бы не хотел? – Прижимаюсь бедром к ее ноге, запускаю руку в волосы. Кончики наших носов соприкасаются. Губы в миллиметре друг от друга, но я не целую ее.

Желание переполняет меня, тело с трудом сдерживает его, как плотина – бурный поток воды.