Змеи Неба и Пламени
Шрифт:
Яйца неподвижно лежат в гнезде, сверкая в солнечных лучах.
— К чёрту всё это, — шепчу я.
А потом хмурюсь.
— И даже не смейте повторять это слово, пока не станете старше, поняли? Оно только для взрослых… не для малышей.
Тень заслоняет солнце, и в устье пещеры с тяжёлым грохотом опускается огромная крылатая фигура.
Я прищуриваюсь, пытаясь разглядеть её.
— Ты уже вернулся?
Но силуэт, приближающийся к гнезду… не Киреаган.
Это массивный, покрытый шрамами дракон
— Приветствую, принцесса, — его голос гулким раскатом прокатывается по пещере. В этой медленной, растяжной манере слышится нечто зловещее. — Я Фортуникс.
Фортуникс.
Тот самый дракон, что использовал заражённых кровяных жуков, чтобы истреблять добычу и вынудить свой клан примкнуть к Ворейну.
Если слухи верны, он беспощаден. Жестокий, мстительный.
А я — наследная принцесса королевства, которое он ненавидел.
Его взгляд падает на яйца.
Но в ту же секунду я двигаюсь вперёд, оказываясь между ним и гнездом.
Это происходит на чистом инстинкте — я даже не осознаю, что сделала это, пока не оказываюсь там.
Стою.
Защищаю их.
Фортуникс фыркает.
— Уродцы, — с презрением бросает он. — Наш клан осквернён. Поздравляю, принцесса. Твоя семья ответственна за вымирание драконов. Ты, наверное, так гордишься собой.
— Нет, — отвечаю я ровно. — И драконы не вымерли. Они просто станут другими.
— Испорченными, — рычит он, обнажая клыки. Его огромные когтистые лапы тяжело ступают по камню, приближая его ко мне. — Ты, твоя мать, её маг, всё твоё грёбаное королевство — вы уничтожили нас.
Он уродлив, грубосложен, покрыт боевыми отметинами.
Монстр, от которого я не смогу ни убежать, ни победить.
Я не должна с ним спорить.
Но всё равно говорю:
— Ты тоже сыграл свою роль. Ты распространил чуму, загнал свой народ в голодную ловушку, вынудил их ввязаться в войну на материке. Всё началось именно с этого.
Массивные гребни на хмуром лбу дракона опускаются ниже, придавая его глазам жестокое выражение.
— Значит, Киреаган знает.
Он прищуривается.
— Я почувствовал его запах в своей пещере. Догадался, что он мог что-то заподозрить, поэтому не стал рисковать. Скрывался в одной пещере, о которой Киреаган не знает, — она соединяется с подземной рекой. Неплохое место, чтобы переждать бурю. Там полно угрей, а они очень даже ничего на вкус. Это один из моих маленьких секретов… как и моя сделка с королём Ворейна.
По спине пробегает ледяной озноб, а в горле застревает страх, мешая дышать.
— Какая сделка?
— Та, что уберёт тебя с пути Киреагана и положит конец твоему человеческому влиянию.
Фортуникс ухмыляется, обнажая зубы.
— Я люблю этих двух принцев, как если бы они были моими собственными детёнышами. Но иногда тех, кого любишь,
Он скалит зубы.
— Посмотри, в какую грязь они уже вляпались! Маленькие человечьи черви в наших гнёздах, несущие мелкие, жалкие яйца?
Фортуникс склоняет свою тяжёлую, каменную морду ко мне.
— Не могу поверить, что Киреаган так низко пал, что трахнул тебя. Хотя, наверное, ничего не мог с собой поделать — брачный жар и всё такое.
Он рывком выпрямляется.
— Но твой путь здесь окончен, девочка. Я забираю тебя в твой новый дом.
Голос дрожит.
— Король Ворейна сделает со мной ужасные вещи.
Фортуникс оскаливается в жестокой драконьей ухмылке.
— Именно. С нетерпением жду рассказов о том, как он тебя сломает.
Я отчаянно оглядываюсь в поисках хоть чего-то, что могло бы мне помочь.
Но всё, что у меня есть, — простое белое платье, а рядом лишь яйца и одеяла.
— Веди себя тихо, может, тогда я не вырублю тебя перед полётом, — говорит Фортуникс. — Но прежде чем мы отправимся, я вонжу коготь в каждое из этих яиц.
— Нет! — вырывается у меня.
Я задыхаюсь.
— Прошу… Ты же говоришь, что любишь Киреагана. Если ты уничтожишь их, это разобьёт ему сердце. — Я лихорадочно подбираю слова. — Послушай, они могут вообще не вылупиться… Прошу. Оставь их. — Дыхание сбивается, но я заставляю себя говорить ровно: — Я пойду с тобой добровольно. Не буду кричать, не буду звать на помощь. Не стану сопротивляться.
Фортуникс раздумывает.
— Было бы жаль случайно убить тебя, пытаясь заткнуть. Мне за тебя обещана щедрая награда. — Он фыркает. — Ладно, червяк. Если будешь вести себя тихо, оставлю уродцев в покое.
— Договорились.
Я осторожно выползаю из гнезда.
Фортуникс захватывает меня передней лапой, когти чуть сжимают моё тело. Я не успеваю даже вдохнуть, прежде чем он с силой отталкивается от камня, поднимая нас в воздух. Когда мы вылетаем за край уступа, он смыкает вторую лапу, сковывая мои движения.
Грохот его крыльев почти оглушает меня. После стольких дней в темноте солнце режет глаза, и я зажмуриваюсь, сдерживая крик. Фортуникс поднимается всё выше и выше, тяжело взмахивая крыльями. Ветер хлещет мои волосы по лицу.
Я могла бы нарушить слово. Закричать что есть сил.
Вдруг услышит кто-то из драконов?
Но даже если кто-то бросится мне на помощь, Фортуникс успеет вернуться и раздавить яйца.
Его тело словно высечено из гранита — в одиночку его не одолеть.
Это слишком большой риск. Я остаюсь молчаливой. И заставляю себя открыть глаза хотя бы на миг.