Змеи в раю
Шрифт:
— То есть они даже не сомневались?
— Аннамари сначала хотела привлечь Маке к ответственности за случившееся, но Эки Хенттонен и Хенрик ее образумили. Если бы Маке сел в тюрьму, это ничего не изменило бы. Тем более что Маке не тащил Санну в воду, никто не заставлял ее идти в море, она сама туда зашла. Добровольно. — Антти подобрал остатки подливы хлебом и запихнул его в рот. — И все-таки мне кажется, что вокруг семейства Хяннинен происходит слишком много странных вещей. Сначала Санна. Затем, после многих лет тщетных попыток забеременеть, у Маллу
— Выкидыш и развод? Расскажи мне немного о Маллу.
— Я знаю о ней совсем немного. Сестра Арми. По специальности — строитель-проектировщик, сейчас без работы. Замужем за неким Теему Лааксоненом, который тоже, кажется, работает по какой-то технической специальности. Арми говорила, что сестра никак не могла забеременеть, наконец в декабре это случилось, а в марте произошел выкидыш. И этот Лааксонен от нее съехал. — Антти криво усмехнулся. — Звучит просто ужасно, хотя в жизни такое случается сплошь и рядом.
— Вот досада, — сказала я не задумываясь, и мы оба улыбнулись, хотя тема была совсем не веселой.
Я решила, что успею заехать к родителям Арми, если возьму старую служебную «хонду». Мне совсем не хотелось беспокоить их, но у меня не было выбора — они знали Арми лучше всех.
Глава 5
Кладбище нерожденных детей
Я оставила маленькую черную служебную «хонду» во дворе небольшого облезлого домика на полтора этажа. Издали доносились крики играющих детей. Я поднялась на крыльцо и прислушалась — за дверью стояла гробовая тишина. Дверь открыл светловолосый худощавый мужчина — наверное, отец Арми. Не произнеся ни слова приветствия, он жестом пригласил меня войти.
После архитектурных излишеств домов в Тапиоле обстановка в гостиной семейства Мяенпяя показалась мне привычной и более домашней. Обои с крупным цветочным рисунком, потертый плюшевый диван с креслами — все было знакомым и привычным с детства. На полках стояли хрустальные бокалы и сувениры из разных стран, немного книг, которые при более внимательном рассмотрении оказались отдельными томами из собраний сочинений различных писателей.
На диване сидела женщина и, громко всхлипывая, плакала. У нее так опухло лицо, что глаза превратились в маленькие, едва различимые щелочки. Она была одета в мятую юбку и заношенный свитер, который, казалось, не снимала даже на ночь. Женщина даже не повернула головы в мою сторону, глядя куда-то сквозь стену.
— Опять полиция? — В гостиную вошла бледная девушка в черной одежде. Маллу, сестра Арми. Мы с ней разговаривали в пятницу вечером у Хянниненов, но, видимо, она меня не узнала. — А, на этот раз прислали женщину, — продолжила она. — Надеюсь, с вами будет проще, чем с этими тупыми мужиками, которые топчутся у нас все время. Вы уже третий человек из полиции за последние сутки. И всем по очереди приходится повторять то, что могут подтвердить по меньшей мере двадцать человек. Мои родители вчера целый день провели в поездке, организованной
— Я не из полиции. Мы с вами встречались позавчера на вечеринке у Хянниненов.
— Ах да, вспомнила — ты подружка Антти. Только как-то по-другому выглядишь, не как тогда. А зачем — прости, забыла, как тебя зовут, — зачем ты к нам пришла?
— Мария Каллио. Я работаю в юридической консультации у Эки Хенттонена. И в настоящее время консультирую Киммо Хяннинена. — Мне показалось, Маллу застыла при упоминании имени Киммо.
Сидевшая на диване женщина, напротив, встрепенулась и посмотрела на меня мутными глазами. Слезы снова полились по бледным щекам, и Маллу, утешая, обняла ее и ласково прижала к себе.
— Мне очень жаль, что с Арми произошло такое несчастье, — сказала я в сторону плачущей женщины.
— Так вы та самая Мария Каллио, которая нашла тело нашей дочери? А тебя полиция не подозревает в совершении этого убийства? — спросила Маллу на удивление деловым тоном.
Она угодила в точку. Никто не высказывал открытых подозрений, закон не запрещал мне представлять интересы обвиняемого, но с моральной точки зрения мое положение было довольно сомнительным. Я даже немного удивлялась, почему Перец не заинтересовался моей персоной. Видимо, он был настолько уверен в виновности Киммо, что решил просто не тратить понапрасну энергию.
— Полицейские почти ничего нам не рассказали… Только то, что Арми задушили… А она… ее… С ней больше ничего не сделали? — глухим голосом спросил отец Арми. Разумеется, он имел в виду изнасилование; отцы часто задают подобный вопрос, когда происходит убийство дочери.
— Арми задушили, но больше с ней ничего не сделали.
Больше ничего. Словно этого было мало.
— Скажите, она очень страдала? — выдохнула сквозь слезы мать.
Я вспомнила синее лицо убитой девушки, вываленный набок язык, грязь под ногтями с аккуратным маникюром, которыми она в отчаянии скребла землю.
— Все произошло очень быстро, — попыталась я утешить их. — Скорее всего она потеряла сознание меньше чем за минуту.
Минута. Такая короткая в обычной жизни, она, наверное, бесконечно тянулась как для жертвы, так и для ее убийцы.
Молчание, повисшее после моих слов, было почти ощутимым, словно тяжелый осенний туман. Звуки и голоса на улице казались какими-то нереальными и доносились до нас словно через толстую подушку. На книжной полке громко тикали часы, напоминая о том, что время все равно неумолимо идет вперед.
— Арми была такой хорошей девушкой, — снова запричитала мать. — Ну почему она умерла именно сейчас, перед самой свадьбой?.. А я-то всегда считала Киммо таким славным парнем…
Маллу снова нежно обняла мать, похлопывая по плечу.
— Вы собираетесь защищать Киммо? И разумеется, пришли спросить, был ли у нее кто-нибудь еще, кроме него? Наша Арми была порядочной девушкой и не гуляла сразу со многими. Да что же это вдруг нашло на Киммо, что с ним случилось? — с тоской спросил отец.