Змеиное гнездо. Безумный маг
Шрифт:
После того, как расчистили дверь, приободрили до смерти перепуганных официантов и прислугу, с извинениями проводили посетителей, генерал Зольмс занялся забытым покойником. Провинившиеся генералы сидели на стульях и, все как один, мрачно смотрели перед собой. Притихшие адъютанты толпились сзади.
– Так. Барон Михаэль Зингер. Безусловно, это наводит на размышления. – Генерал Зольмс поправил почти упавшее со стула тело. А это еще что? – он наклонился к полу за чем-то светлым.
– Похоже, записка, – кашлянул Мартин. – И как ее не заметили?
Ответа на вопрос не требовалось.
– Кто-то положил ее за одежду убитого, – нахмурился Зольмс.
– С
– Полагаю, вы должны идти во дворец, генерал, – протянул Максимилиан. – Не буду вам мешать. Что касается меня, то я зверски хочу спать. Передайте генералу-регенту, что завтра я полностью к ее услугам, если понадоблюсь, конечно.
– Доброй ночи, ваша светлость, – наклонил голову Зольмс.
Пять высших чинов встали, угрюмо проводили герцога взглядом, и снова уселись. Выглядели они скверно. Роскошные усы Вебера обвисли, Борн постоянно ронял голову, мучительно борясь со сном. Бауэр и Фейербах с опухшими лицами пили принесенную воду с лимоном, старательно глядя в пол. Один Шредер был относительно бодр, но его заляпанная вином и едой форма и багровые воспаленные глаза делали его похожим на последнего бродягу-плотогонщинка.
– Что ж. – Генерал Зольмс спрятал записку и взял со стола стилет, которым закололи барона Зингера. – Думаю, нам всем тоже пора. Адъютанты в состоянии доставить вас домой, господа?
Генерал Вебер метнул злобный взгляд на генерала Фейербах.
– Надеюсь, – прохрипел он.
Вилайет Сэдыр, Сурида
Пальцы были в чернилах, и даже платье немного забрызгано, но это все мелочи. Гонец с письмом ускакал, и ей тоже следует поторопиться, чтобы как можно скорее увидеть отца.
–Айдын ага!
Дверь распахнулась, и старший слуга замер в почтительном поклоне.
– Он еще не пришел в себя?
– Увы, эмирын хазретлери эфенди, – развел тот руками. – Лекарь говорит, у него лихорадка. Вероятно, она вызвана раной на лице.
– У него внешность и одежда знатного человека. Нельзя, чтобы он умер. – Джайлан сердито мотнула головой и отошла от окна. – Пригласите еще лекарей, если ваш не справляется.
– Но это лучший лекарь Кадира хана эфенди, – залепетал слуга. – Он давно живет во дворце и…
– Айдын ага! – перебила его Джайлан. – Делай, как велено! Если незнакомец умрет, виноват будешь лично ты.
– Как прикажете, эмирын хазретлери эфенди, – со вздохом поклонился слуга и вышел.
Раненого незнакомого юношу слуги Джайлан заметили в зарослях миндаля на горной дороге. После посещения одного из храмов, чтобы усыпить возможные подозрения сестры или эмиры, эмирын отправилась прямо в Сэдыр, во дворец Кадира, надеясь найти здесь ответы на свои вопросы.
Сына эмиры Гюльбахар дома не оказалось, как и басэмирана Озана. Зато были слуги и стража, все, как один, либо молчавшие, либо имевшие наглость лгать прямо в глаза своей эмирын. Потому что, как давно подозревала Джайлан, за исчезновением ее кузена и его брата стояло нечто большее, чем приказ эмира. И это «большее» отец и его жена скрывали ото всех. Не найдя ни единой зацепки во дворце Кадира, Джайлан бы с яростью и разочарованием вернулась в ранее посещенный храм Шаллиах, если бы не раненый незнакомец. Еще в паланкине, расстегивая тугой колет, Джайлан нашла странного вида пакет с бумагами. И незамедлительно прочитала их.
Во дворце Джайлан поручила местному лекарю найденного юношу, а сама принялась писать длинное письмо, на которое ушел весь вечер и часть ночи. Гонец ускакал
В комнате было светло от множества горящих свечей. Лекарь сидел в углу и что-то толок в ступке.
– Здесь слишком душно, – скривилась Джайлан, подходя к широкой кровати и склоняясь над раненым. – Он умрет не от раны и лихорадки, а от недостатка воздуха.
– Все окна открыты, эмирын хазретлери эфенди, – поднял голову лекарь.
– Значит, надо погасить половину свечей, – возразила эмирын. – Поразительно, что шах Кадир не выгнал вас, вы настоящий коновал, а не лекарь!
– Но эмирын хазр…
– Убирайтесь с глаз моих! И пока не позову, не появляйтесь!
Незнакомец, одетый в одну рубаху и прикрытый легким одеялом, казалось, спал, но спал очень беспокойно. Он тяжело дышал, руки комкали простыни, на лбу выступил пот, а ткань, наложенная на зашитую рану на щеке, снова пропиталась кровью. Несмотря на измученный вид и изувеченное лицо, незнакомец был довольно красив, и Джайлан который раз пожалела, что она не так молода, как он. Впрочем, надо будет навестить его, когда он выздоровеет, и узнать имя и происхождение. И, конечно же, до этого никто не должен знать о нем. Слуги уверили ее, что Кадир редко появляется в своем дворце, так что никто не помешает ее планам.
Она отошла от кровати, прошлась по покоям, гася свечи, и остановилась перед большим зеркалом. Джайлан откинула назад свои густые волосы, прищурившись, внимательно осмотрела себя и провела пальцами по мелким морщинкам у глаз, вокруг рта и на шее. Она все еще красива и достойна лучшей доли, чем бессмысленное прозябание в отцовском дворце. С юности Джайлан пытались выдать замуж за самых прославленных пашей и шахов, потом за их сыновей, потом приглашали во дворец наиболее доблестных беев, и, в конце концов, оставили ее в покое. Поскольку она отвергла всех. Старшая дочь эмира мечтала выйти за иноземного принца и покинуть Суриду. Она хотела быть королевой.
Судьба обошлась с ней несправедливо, одарив своим вниманием ее младшую сестру Нихан. Разве могла она, эта капризная избалованная особа, стать достойной королевой? Несомненно, Джайлан должна была выйти за кронпринца, чтобы потом по праву сесть на трон рядом со своим мужем. Она была бы великой королевой, если бы все сложилось иначе. Но поздно жалеть о прошлом, следует позаботиться о настоящем.
Ей теперь не нужно завлекать жалких дворцовых стражников, хотя некоторые из них довольно привлекательны. Она не просто так нашла на дороге этого загадочного знатного иноземца, его привело к ней проведение. Пусть сестры кичатся перед ней своими мужьями. Старшей из них недолго осталось это делать, а у другой есть пока только жених. Одного Первого визиря, кстати, хозяина этого роскошного дворца, отец казнил когда-то, и Мустафа паша также не бессмертен и уж точно небезгрешен. А без могущественного отца сыновья становятся никем и легкой добычей для недругов. Посмотрим, как запоет Эсма, когда падет Мустафа паша.
Тихий стон заставил Джайлан отойти от зеркала. Незнакомец метался во сне и, когда Джайлан склонилась над ним, он открыл глаза и уставился на нее невидящим взором темных карих глаз. Эмирын коснулась рукой его здоровой щеки и провела по шее и груди. Он был горячим, как печка.
– Эй, кто-нибудь! – закричала она.
В покоях появилась местная девушка-служанка.
– Где этот никчемный лекарь? – крикнула Джайлан. – Приведи его сюда, больному совсем плохо.
– Хорошо, эмирын хазретлери эфенди.