Змеиное сердце
Шрифт:
– Но зачем графу столько опиума?
– удивлялась Элизабет.
– Я пока не знаю, но я буду узнавать. Я должна сделать это ради сестры, - преисполнилась уверенностью Миа.
– И еще я хочу встретиться с Питером, в которого была влюблена Фиона, и выяснить, что вообще случилось.
Элизабет слушала с приоткрытым ртом и медленно кивала, пребывая в озадаченности. Подруга пообещала съездить вместе с Мией к тому юноше, они договорились встретиться на новой неделе.
Подошло время встречи. По договоренности, Элизабет
Встревоженная Элизабет дошла до управления и впопыхах ворвалась в кабинет отца. Инспектор Бирлинг вновь разбирался с заявлениями. У него как раз находилась та самая дама, у которой воруют фонари. Это была виконтесса, вдова виконта. Некогда богатая семья разорилась, виконт повесился, а виконтесса осталась доживать с долгами, которые росли с каждым месяцем. Потому ее очень волновали фонари, любое имущество. Хотя инспектор считал ее просто сумасшедшей, всё случившееся дало о себе знать, да к тому же солидный возраст. Инспектор делал вид, что слушает очередной бред больной старухи, у которой растеклась красная краска вокруг рта, точно она вампир.
Он обратил внимание на хлопотливую дочь и понял о неладном. С виконтессой пора было закачивать.
– Я вас понял. Я обязательно пришлю констебля, чтобы он еще раз допросил слуг и почтальона.
– Это точно почтальон ворует фонари, я уверена! Этот ушлый мальчуган в дырявой клетчатой шляпе, как у Шерлока Холмса, сразу мне не понравился… - говорила виконтесса, выпучив обведенные черной краской глаза.
Инспектор кивал и поддакивал, лишь бы она скорее ушла. Когда он наконец выпроводил даму, то улыбнулся дочери и спросил о произошедшем.
– Отец, что-то случилось с Мией, она не пришла на важную встречу. Ты должен проверить…
Дэвид удивился.
– Возможно, она не смогла по каким-то причинам. Почему ты считаешь, что что-то случилось?
– Потому что она собиралась разузнать о делах отца и побаивалась его… В их доме происходит нечто странное…
– Лизи, я не могу просто так приехать в дом графа и начать расспросы. Тут нужен весомый повод. Тем более он недавно потерял дочь и наверняка в горе, - пояснил отец.
– Но потом уже может быть поздно… - переживала Лизи.
Отец попросил дочь успокоиться и подождать. Он уверен, что Миа вскоре объявится.
Элизабет вынужденно согласилась и вышла. По коридору спешно шел мужчина. В нем девушка узнала водителя графа. Он постучал в кабинет инспектора. Элизабет подслушала разговор, в котором слуга сообщил о пропаже дочери графа. Девушка шлепком приложила ладонь на уста.
Она напросилась поехать вместе с отцом, ведь должна была сегодня увидеть пропавшую подругу и очень переживала, была сама не своя.
Войдя в просторный холл, инспектор обратил взор на большую картину слева. Это был портрет графа и графини. Выглядел граф не очень-то приятно, скорее отталкивающе,
– Смотри, какая трость… даже она золотая…
Отец вновь взглянул на картину. У трости была необычная ручка, художник искусно вывел округлую узорную вставку внизу, однако разобрать точно было трудно, слишком мелко и далековато.
Появился лакей и пригласил пару в гостиную. Там уже находился граф и пил виски. На вид он был сдержан, но явно опечален и взволнован.
– Прошу прощения за этот стакан, однако иначе уже никак… - сказал он.
– Я нахожу утешение в виски, а жене доктор вынужденно прописал успокаивающую настойку.
Элизабет ударили по ушам слова о настойке. Вспомнился опиум и рассказ подруги.
– Фиона тоже выпила успокаивающую настойку, не так ли?
– вдруг вырвалось у девушки.
На нее резко взглянул отец. Ему стало неудобно за бестактность дочери. Граф это сразу уловил и спокойно произнес:
– Всё в порядке, инспектор. Да, Фиона где-то раздобыла опиум. Но моей жене прописали не его. Мы наркотики не употребляем, - уточнил он.
На него с подозрительностью глядела Элизабет и не верила.
– Что случилось с вашей младшей дочерью?
– спросил о насущном инспектор.
Граф тяжело вздохнул и присел на софу напротив гостей. На столике стояла вазочка с печеньем, им предложил угоститься хозяин, осведомив, что печенье домашнее.
– Никто не знает. Миа пропала. Об ее отсутствии поведала мне наша негритянка после того, как отнесла вчера вечером в спальню дочери графин.
На слове «негритянка» инспектор поначалу удивился. Лизи шепнула, что это чернокожая служанка Нома.
– То есть Миа пропала вчера вечером?
– уточнил Бирлинг.
Граф неуверенно пожимал плечами, ответив:
– Возможно, ранее, еще днем, потому как ее никто не видел после завтрака. Супруга моя все еще тяжело переживает уход Фионы и слегла, слуги были заняты своими делами, ну а я в тот день навещал своего друга. Меня не было дома где-то до десяти.
Инспектор подметил, как спокойно и самостоятельно граф обо всех и всем рассказал, не дожидаясь вопросов.
– А во сколько вы уехали к другу?
– все-таки нашел вопрос инспектор.
Тут граф слегка замешкался.
– Я точно не помню, может, после обеда или около того.
– А можно узнать, что вы так долго делали у друга до десяти вечера?
– тут же поинтересовался Бирлинг.
Граф слегка усмехнулся, что поразило Лизи.
– Много чего… Трапезничали, выпивали, играли в бильярд, общались в конце концов. Я каждую субботу встречаюсь с друзьями.
Инспектор делал пометки в блокноте. Рука его с карандашом остановилась, последовал вопрос: